Исповедь травы

Я утыкаюсь лицом в колени, мне хочется заплакать, не знаю почему. Да, Флетчер - Помнящий. Мало того, он, как и я, имеет то, чего пока лишен и сам Сайрон - Высшее Посвящение, дающее возможность распознавать Тень под любой маской. Но зачем сообщать об этом кому попало, зная, что он всячески это скрывает? В конце-то концов, сейчас, в этой жизни, никакой ни его, ни моей особой заслуги в этом нет. И... А ведь мы никогда не называли наши отношения словом "любовь". Любовь - это как у Хозяина со мной... С Флетчером же это нечто большее, слияние душ превыше слияния тел, когда не нужны слова... И мне так больно всякий раз, когда этого касается кто-то посторонний!

Прикрывая лицо краем плаща, осторожно обвожу круг внутренним зрением. Кажется, никто, кроме Ливарка, даже внимания не обратил - слишком поглощены препирательством.

- Разве смог бы он быть с такой, как Наллика?

- Да что ты это мне объясняешь! Ты это объясни ученикам, которые дразнят власти ее "Песней у костра"! И соискателям, которые шарахаются в коридорах от ее черного плаща!

Матерное слово!!!

В бешенстве я вскакиваю на ноги.

- Долго вы еще будете попрекать меня этими тряпками? Да, сшила из того черного шелка, который нашла на брошенной квартире Наллики, и не делаю из этого позора! У нее там еще парча была с золотым тиснением, да вуалей черных целый склад я и этим не побрезговала! А где я что другое возьму, если все деньги в уплату за квартиру уходят?! И так вечно таскаю, что где плохо лежит, и обираю... сами знаете кого! Или, по-вашему, достойнее рыться в тряпье из вторых рук и шить платья из старых штор? На-до-е-ло! Дайте мне работу по контракту - будет у меня и приличный прикид в цветах ауры, а придираться - это вы все Мастера и даже Магистры!

- Успокойся, Элендис, - мягко произносит Ливарк, и я тут же стихаю. - Ты превыше цвета своей одежды - а иначе не была бы ученицей Лайгалдэ. И умный понимает это. Тебя же, Магистр Ар-Ньерд, я понял так: ты считаешь Подмастерье Элендис достойной звания Мастера, но боишься, что она может употребить обретенную силу не во благо.

- В принципе да, - Нодди заливается краской. - Ее характер...

- Что ж, Подмастерье Элендис, придется тебе доказать, что ты пришла из света, тем, кто этого не желает видеть. Тут, кажется, упомянули "Боргил". Так вот мое решение: ты должна сотворить такое же Слово - тоже Возвращающее Суть и не менее сильное. Сделаешь - никто во всем мире не оспорит твоего права на звание Мастера Ордена Слова. Aen ye-o jthalet.

- Aen ye-o jthalet, - эхом проносится по кругу. Решение вынесено - и кристалл Ливарка медленно гаснет. И в угасающем свете его я вижу жест руки Верховного, подзывающего меня. Я покорно приближаюсь, и тогда он говорит тихо и ласково, так, чтобы не услышали остальные:

- Не переживай, что уходишь отсюда без Мастерского Символа. Так ли уж необходим он той, которая способна почерпнуть силу и вдохновение из простой нитки рябиновых бус?

Глаза его светятся каким-то сдержанным озорством - совсем как у Флетчера, когда он в настроении. В конце-то концов, до того, как сесть в кресло Верховного и сделаться непостижимым для таких, как я, этот деятель наверняка вдоволь пошлялся по Сутям с обтрепанной лютней или гитарой, и "великих и ужасных деланий" на его счету куда побольше, чем у нашей троицы оттого-то мы так притягательны для него.

Первое мое побуждение - поцеловать ему руку, но я тут же одергиваю себя - я женщина, а он, черт возьми, не мой любовник! - и ограничиваюсь глубоким поклоном.

На выходе из святилища Ордена я нагоняю Ар-Ньерд. Теперь, когда церемония закончена, я имею полное право поговорить с ней как подруга с подругой.

- Нодди, я тебя вот о чем хочу спросить: ты с Удардой давно виделась?

- Не далее как вчера, - Нодди достает из пачки сигарету, закуривает. - А что тебе от нее надо на этот раз?

- Не говорила ли она тебе, что в последние две недели еще одна девушка с Тихой Пристани обрела свое Истинное Имя?

- Вот уж этого не говорила точно, - убежденно отвечает Нодди. - Такие новости мимо меня не проходят. Да и она, думаю, не стала бы о таком молчать - моталец с Тихой Пристани зверь еще более редкий, чем какая-нибудь птица феникс. По-моему, за все время после твоего появления оттуда пришли то ли один, то ли два человека - и точно парни, а не девчонки.

- Значит, эта паршивка таки не вошла в Круг Света, произношу я раздумчиво. - Ну что ж, теперь я оставляю за собой полную свободу действий. Я ей дала две недели - за это время черта можно было зарегистрировать.

- Это ты о ком?

- Да о Маэстине, моей дорогой сестрице! Выучилась разрывать мироздание, на радостях сбежала из дому, неведомо как добралась до Города и теперь сидит здесь в каком-то, прости Господи, скорпионнике. И конечно же, никаких известий родителям не подает - ах, нам уже семнадцать, круче нас только вареные яйца и Алланнские горы! Да я им и то стараюсь хоть раз в три месяца весточку посылать - все-таки не чужие люди, что бы там раньше между нами ни было... а уж она-то не я, ее отец любил даже больше, чем младших!