Исповедь студента экономического вуза

Потому что гениальный предприниматель знает, что отныне ведра покупать будут в любом случае. Потому что количество фермеров, которые покупают ведра, увеличилось. Теперь, поднимая цену, предприниматель рассчитывает получить хорошую прибыль.

Что происходит затем. Появляется новый предприниматель, который продает ведра дешевле. Первый предприниматель снижает цену, и фермеры думают: «Да, нужно купить больше ведер, ведь потом могут снова подорожать». Фермеры бросаются покупать ведра, фиксируется внезапное повышение уровня продаж – бум – ведра снова поднимаются в цене. Фермеры не успевают купить ведра, поэтому многие будут делать это по ценам намного дороже. Отсюда растет цена на молоко. Отсюда растет все, даже время работы молочника. А когда система перестанет генерировать прибыль, нам нужно что-то сделать с ведрами, например, делать дешевые крепления. Или что-то сделать с молоком – может разбавлять его?

Здесь в дело вмешивается третья сторона. Сосед, который покупал молоко, благодаря чему фермер покупал ведра. Он говорит, что в последнее время имеет проблемы с желудком. Он готов платить больше за молоко, только пусть оно будет качественным, или он найдет другого фермера. Фермер сделал выводы, разлив хорошее молоко, но на следующее утро в дороге у него ломаются ручки ведер. Теперь у фермера нет ни клиента, ни ведер, ни молока. Предприниматель продолжает генерировать прибыль, клиент находит себе другого фермера.

Теории на практике

Парадокс экономических теорий заключается в том, что все они верны, только на определенном промежутке времени и в определенных обстоятельствах. Когда разработчик говорит, что он сделал шины, которые будут устойчивы при любой зимней погоде – удостовериться в верности его слов можно только на практике. Та же ситуация в любой теории, у любого экономиста. Эти авторитетные люди очень любят вести споры о том, чье мнение претендует на истину. Также они любят использовать собственные знания не на благо общества, а ради выгоды. О том, сколько они сделали ошибок, можно написать целую книгу, но что нам прошлый опыт, если мы не умеем использовать его в будущем.

Экономисты любят рассказывать истории. Сторонники классической школы известны по невидимой руке рынка, волшебным и обманчивым историям о меновой торговле и объяснением «экономического человека» как движимого эгоизмом и стремлением к наживе. Самое интересное в том, что классическая школа буквально пропагандировала человеческий эгоизм – будто в расчете на то, что аппетит приходит во время еды, даже если вы уже сыты. Коротко о классической школе можно рассказать так: конкуренция это хорошо, потому что есть много дешевых продуктов с минимумом затрат. Свободный рынок оставьте в покое, потому что он в вечном состоянии боевой готовности. В долгосрочной перспективе каждый заинтересован только в прибыли, поэтому после него хоть потоп. Инвестиции и экономический рост наше все. Рабочий класс бедный и расточительный, поэтому позвольте капиталистам приумножать их капитал. Что делать с рецессией и безработицей мы не знаем, как и не знаем, каким образом регулировать действия субъектов экономической деятельности, если конкуренция не дает ожидаемых результатов.

В противоположность классикам был Джон Мейнард Кейнс с новым курсом «кейнсианства». Наглядно идеи экономиста воплотились во время Великой депрессии 1929 года (и в 2008 году тоже), когда невидимая рука Смита не справлялась с экономикой и ей нужна была тяжелая рука государства. В трудные времена государству просто необходимо тратить больше, чтобы поддерживать приемлемый уровень жизни населения, иначе рынок разделит общество на очень бедных и очень богатых. Коротко о кейнсианстве можно сказать так: то, что хорошо для экономики, необязательно хорошо для людей. Также верно обратное. Экономика потребляет не все, произведенное ею (отсюда – расточительство ресурсов и зарождение современного культа потребления). Обществом движет психологический фактор, а не рациональный расчет, потому что будущее полно неопределенности. Цените цель, а не средство. В долгосрочной перспективе мы все мертвы, поэтому позвольте государству здесь и сейчас разобраться с инфляцией, контролировать банковскую деятельность и предоставить занятость для всех. [7]

После идей Кейнса, конечно, нашлись те, кто будет обвинять правительство во всех проблемах. Ими стали Милтон Фридман и Фридрих Хайек. Плановая экономическая модель обречена на крах (1992 год в подтверждение), поэтому дайте рынкам свободу. Рынки регулируют себя сами, так же, как регулирует себя здоровый организм. Нужно лишь контролировать денежную массу – чтобы денег в экономике было не много и не мало. Безработица решается минимальной оплатой труда. Тяжелое положение школ, университетов и больниц решаются приватизацией. Наркомания решается легализацией наркотиков. Государство существует без рынка, как и рынок, существует без государства (что, в соответствии с современной практикой, неверно).