Исповедь Сатурна

Он молчал, не перебивая. Мне нравилась его спокойствие. Я в его годы был более неосмотрительным и горячим.

— Я был профессиональным киллером, — выдохнул наконец я, — чтобы как-то выжить и посылать вам деньги, мне пришлось научиться убивать. Правда, убивал я в основном бандитов, но это меня не оправдывает.

— Какие деньги? — недовольным голосом спросил он. — Мать говорила, что ты ничего не посылал.

— Вот стерва, — не выдержал я. — Она тебе все врала, Костя. Я каждый месяц посылал вам деньги. Передавал через надежных людей, пересылал на ваш почтовый адрес, когда не было оказии. Я все эти годы вам помогал. Каждый месяц.

— Странно, — пожал он плечами, — а мне казалось, что мы жили достаточно скромно.

— Это ты спроси у нее, куда она тратила мои деньги, — сразу вспылив, зло говорю я. Но потом успокаиваюсь.

Сейчас не время вспоминать про мою бывшую жену. Я ее давно не видел. Но какова дрянь! Скрывала от мальчика, что я им помогаю! Впрочем, сейчас не до нее. Хорошо еще, что она не стала возражать против приезда Кости в Америку.

— В общем, я вам помогал, — говорю я, чтобы закрыть эту тему. — Но у меня появились большие проблемы, и мне пришлось уехать. Сначала в Европу, а потом в Америку. К этому времени у меня появились документы и деньги. Поэтому я приехал сюда вместе с Сашей и решил здесь обосноваться.

— Она действительно не твоя дочь? — спрашивает Костя.

— Она моя дочь, — устало говорю я ему. — Я люблю ее, как родную, и она меня любит и уважает, как отца.

— А меня ты не любил?

Представляю, как ему было больно. Столько лет без отца. То ли без вести пропавшего, то ли исчезнувшего, то ли сбежавшего. Нужно было определяться еще тогда, когда я ушел от них. Я не думал о его проблемах. У меня хватало своих.

— Очень любил, — отвечаю я. — Ты даже не представляешь, Костя, как мне было сложно здесь оставаться.

— Представляю, — в его голосе появились прокурорские нотки, — с этим тиром, с этим домом, с машинами, с твоими собаками, с твоим собственным самолетом.

— При чем тут самолет? Мне так не хватало нашего Питера, тебя, Костя, моих корешей. Иногда хотелось все бросить и к вам приехать. Но я знал, что ничего не выйдет. Я тебе говорил, что грехов за мной много. Очень много, Костя. И поэтому у меня появились проблемы и здесь, в Америке.

Он снова молчит, терпеливо ожидая, когда я ему все разъясню.

— В общем, от меня требуют, чтобы я снова стал киллером, — выдохнул я. — Мне приказали убрать одного человека. А я этого делать не хочу. Я уже давно «завязал», как говорят блатные.

— Какая разница? — не понимает Костя. — Одним меньше, одним больше. Ты же сам говоришь, что стрелял бандитов. Ну и правильно делал. Меньше гадов по земле ходить будет.

— Дело не в этом. Дело в том, что они знают и про тебя, и про Сашу. И если я откажусь, они угрожают вас убить. Они знали, что ты приезжаешь, и решили, что теперь я не откажусь наверняка. Когда ты сообщил, что едешь, я не знал, что сказать. Даже не представлял. С одной стороны, очень хотел тебя увидеть. А с другой, понимал, какая опасность тебе грозит. Но если бы ты остался в Питере, опасность была бы не меньше. Поэтому я решил, что будет лучше, если ты приедешь сюда.

— Хочешь, чтобы я тебе помог с ними справиться? — спрашивает Костя.

— Нет, — невольно улыбаюсь я ему, — конечно нет. Это в кино так бывает, Костя, когда герои убивают всех бандитов. В жизни все намного сложнее. В общем, чтобы я чувствовал себя спокойнее, тебе нужно исчезнуть. Хотя бы на некоторое время. Виза у тебя на один год, но такой срок не понадобится. Только недели на две-три.

— Куда исчезнуть? — удивляется он. — Я не знаю английского языка, ничего здесь не понимаю. И вообще Америку не знаю. Куда я могу спрятаться? Просидеть у тебя здесь в подвале две недели?

— Нет. Не в подвале. Ты уедешь в другой город, к нашей родственнице. Это моя троюродная сестра. Ее мать и моя мама были двоюродными сестрами, а наши бабушки — родными сестрами. Она, конечно, дальняя родственница, но они с мужем хорошо знают местные условия и смогут тебя спрятать на время. Поживешь у них, пока я не закончу все свои дела. А потом мы с тобой снова встретимся. И уже больше никогда не расстанемся. Это я тебя обещаю.

— Не понимаю, — говорит он после долгого молчания, — если ты знал, что будут такие неприятности, зачем ты разрешил мне приехать? Я бы лучше остался в Питере.

Он не понимает, с кем мне пришлось связаться. Он ничего не знает не только про Барлоу, но и про Оглоблю, про Трошина и всех остальных. Он не сможет понять, что русская мафия в Нью-Йорке — это очень опасно, а мафия в Питере — это еще и очень страшно. Он не понимает, что я не смог бы защитить его в Питере и могу спрятать только здесь, в Америке.