Исповедь отшельника

Она вынула из тарелки размокший в подливе хлеб и сунула в рот. По подбородку побежала оранжевая струйка; смеясь, Соня вытерла ее тыльной стороной ладони, проигнорировав бумажную салфетку, лежащую рядом с тарелкой. Непосредственная. И милая. Пусть и не красавица. Лоре она все больше нравилась.

– У тебя есть записи фильмов, в которых ты снималась? – спросила она, отставляя тарелку. В ней еще оставался гуляш, но Лора уже наелась.

– Да какие фильмы! Сериалы поточные. Я, если вижу, что один из них по телику показывают, переключаю.

– Жаль. Я хотела посмотреть, какая ты на экране.

– Никакая. Меня даже ни одна «сестра» не узнала, хотя это «мыло» для них снимается. Запоминают главных героинь – положительных и отрицательных. А такие, каких играю я, просто мельтешат перед глазами, на них даже внимание не хочется заострять.

– Тогда зачем ты соглашаешься на эти роли?

– Чтобы заработать денежку. Я училась на актрису, я умею только играть. Что и делаю. Как и многие другие. Все те, кто вместе со мной играет проходных героев. Хотя сейчас так много сериалов, что и главных всех не упомнишь. Звездами стали единицы. И то после того, как их заметили и пригласили в большое кино. – Она залпом выпила шампанское. – А я чудом туда попала, в то самое большое кино. На мою роль знаешь сколько звезд пробовалось? А Мэтр им всем меня предпочел. Это и радостно, и сыкотно.

– Как-как? – Лора такого слова не слышала.

– Страшно то есть. Боюсь не оправдать высокое доверие. Тогда все, крест.

– Не драматизируй. Многие актеры проходили через неудачные дебюты в большом кино.

– Они были в себе уверены, а я нет. На курсе я была средненькой. Сейчас такая же. И меня ужасает мысль о том, что все, на что я способна, – быть не самой худшей. Я не рвусь в звезды первой величины. Пусть я буду играть вторые роли, но хочу стать королевой эпизода. Добиться большого в малом. Понимаешь меня?

– Да. – Лора на самом деле понимала. Но после обильного ужина ее разморило, и говорить больше не хотелось. Только спать.

– Ой, у тебя же глаза закрываются, – воскликнула Софья, заметив, как ее гостья прячет в ладошку зевок. – Заболтала я тебя, прости.

Лора протестовала, но вяло. Она дала Соне отвести себя в комнату и уложить на незастеленный диван.

– Спокойной ночи, – сказала Соня, укрыв гостью одеялом.

– Ага… – Лора сомкнула веки и стала мягко опускаться на перину сладкого сна. – А дети красивые получились бы, – пробормотала она.

– У кого?

– У вас с Артуром…

И провалилась в сон.

Глава 9

Они сидели друг напротив друга. Стемнело, но никто не зажег света. Хотя и ей, и ему было достаточно протянуть руку, чтобы включить торшер.

– Хотите чего-нибудь выпить? – спросила Мира, и собственный голос показался ей чужим.

– Да. На брудершафт. Только чтобы перейти на «ты». Чисто символически. – Она и его голос не узнавала. Звучал глухо. И фразы Антон выдавал рубленые, а не витиеватые, как раньше. – Я не пью. Мне нельзя.

– Мне тоже. Дурею.

– А я начинаю себя жалеть и плакать. Это отвратительно.

– Тогда откроем бутылку «Бордо». Мне на день рождения подарили несколько бутылок. А я ничего в вине не понимаю. По мне, если пить, то водку.

– Моя жена обожает «Бордо». Последние пару лет постоянно пьет его за ужином. Два фужера. Оставшееся вино выливает, потому что оно теряет свою прелесть через несколько часов, а я ее не поддерживаю. Не хочу любить то же, что и Аэлита.

– Могу как альтернативу предложить грузинское «Саперави».

– Лучше его.

– Тогда я пошла за вином.

– А что делать мне?

– Просто ждать.

Она встала с дивана и направилась в кухню. Свет Мира так и не включила. В сумерках все виделось иначе, и квартира, и ее хозяйка. Госпожа Салихова больше о себе пеклась. При беспощадно ярком освещении она выглядела на все свои сорок с большим плюсом. А в полутьме на тридцать пять – тридцать семь.

Мира достала бутылку из специального холодильника. Холодильник ей тоже подарили. Тому, у кого все есть, вечно преподносят всякую ерунду. Хотят соригинальничать. А Мира с большей радостью приняла бы деньги. Да, деньги у нее тоже есть, но от того, что у нее нет холодильника для вина, она никак не страдала. Хотела бы иметь, купила бы. А раз не купила, он ей не нужен.

К «Саперави» нужно было что-то подать. На ум, понятное дело, шел сыр типа «сулугуни». Но в холодильнике не было даже «гауды» – Мира любила именно этот сорт. Причем не видела особой разницы между голландским и качественным российским. Уплетала обычно с медом. Отрезала толстый кусок от бруска, смазывала гречишным и употребляла на завтрак под чай или кофе. Но поскольку Мира явилась в Москву без предупреждения, к этому не подготовились. И она смогла из съестного отыскать только консервированные продукты: оливки, анчоусы, соевую ветчину. Госпожа Салихова взяла все, что имелось. Поставила банки на поднос вместе с бутылкой, фужерами и приборами. И вернулась со всем этим в комнату.

В комнате было уже совсем темно. Но Мира видела Антона. Он сидел на том же месте и в той же самой позе.

Завис…

– А вот и я, – обозначила свое присутствие Мира.