Исповедь

13. Теперь да поймет душа, которую далеко завело ее странствие, что если она жаждет Тебя и если слезы стали ей хлебом (Пс. 41, 4), когда ежедневно говорят ей: Где Бог Твой? (Пс. 41, 11); если просит она у Тебя одного и одного ищет – поселиться в доме Твоем на все дни жизни своей (Пс. 26, 4) [а что ее жизнь, как не Ты? А что дни Твои, как не вечность, как и Ты – тот же, и лета твои не кончатся (Пс. 101, 28)] – да поймет же душа, которая это может, как высоко стоишь Ты, вечный, над всеми временами, если и обитающие в жилище Твоем и не ушедшие странствовать, хотя и не извечны, как Ты, но не знают смены времен, находясь в общении с Тобой непрерывном и неразрывном. Это ясно мне пред лицом Твоим и пусть проясняется, прошу Тебя, все больше и больше, чтобы пребыл я, получив это откровение, смиренно под крылами Твоими.

14. Не знаю, какая бесформенная материя возникает при изменениях в самом последнем и низком. И кто осмелится сказать мне, кроме человека, который в пустоте сердца скитается и кружится среди созданий собственного воображения, – кто, кроме такого человека, осмелится сказать мне, что смена времен возможна при умалении и полном исчезновении всякой формы, когда останется одна бесформенная материя, которая позволяет одной форме изменяться и переходить в другую? Это вовсе невозможно, потому что без разнообразия в движении нет времени, а где нет никакой формы, нет и никакого разнообразия.

XII

15. Обдумывая это, Боже мой, поскольку Ты позволяешь, поскольку побуждаешь меня стучать и поскольку открываешь стучащему, нашел я, что Ты создал два мира, где нет времени, хотя ни один из них не извечен, как Ты. Один устроен так, что в созерцании неослабном, в неизменности постоянной, хотя изменчивый, но неизменный, наслаждается он Твоей вечностью и неизменяемостью, а другой был настолько бесформен, что в нем не было ничего, что могло перейти из одной формы движения или покоя в другую, то есть не было ничего, что подчинено времени. Ты не оставил этот мир бесформенным, ибо сотворил раньше всякого дня в начале небо и землю (Быт. 1, 1), эти два мира, о которых я говорил.

Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною (Быт. 1, 2). Эти слова подсказывают понятие бесформенности и дают возможность постепенно понять их смысл людям, которые не могут представить себе, что и при отсутствии всякой формы что-то есть. Из этой бесформенной материи и возникли другое небо и земля, видимая и устроенная, и вода с ее красотой, и вообще все, упоминаемое при дальнейшем устроении мира с указанием дней: все это по свойствам своим подчинено смене времен в силу упорядоченных изменений в движении и форме.

XIII

16. Вот что мне пока стало понятно, Боже мой, когда я слышу, как говорит Писание Твое: В начале сотворил Бог небо и землю, земля же была безвидна и пуста, и тьма была над бездной (Быт. 1, 1–2), – не упоминая, в какой день Ты это создал. Стало пока мне понятно, что здесь говорится о превысшем небе, разумном небе, где разуму дано познать все сразу, а не частично, не гадательно, не в зеркале, а полностью, в откровении, лицом к лицу (1 Кор. 13, 12); не познать то одно, то другое, а, как сказано, сразу все, вне всякой смены времен. Не упомянуты дни потому, что земля безвидная и пустая была вне всякой смены времен, обуславливающей возможность то одного, то другого: там, где нет никакой формы, нигде нет «того» и «другого». Имея в виду, с одной стороны, нечто первоначально организованное, с другой – совершенно бесформенное: то небо, но превысшее небо и эту землю, но землю безвидную и пустую, Писание Твое, как стало мне пока понятно, и говорит, не упоминая дней: в начале сотворил Бог небо и землю, и сразу же добавляет, о какой земле говорится. Упоминая же, что во второй день сотворена твердь, названная небом, оно дает понять, о каком небе раньше, без указания дней, шла речь.

XIV

17. Удивительна глубина слов Твоих! Вот перед нами их поверхность, – она улыбается детям, но удивительна их глубина, Боже мой, удивительна глубина! С трепетом вглядываешься в нее, с трепетом почтения и дрожью любви. Ненавижу неистово врагов Писания. О, если бы погубил Ты их мечом обоюдоострым, чтобы не были они врагами его. Так хочу я, чтобы они погибли для себя, чтобы жить Тобой!

Вот и другие: они не нападают, они восхваляют книгу Бытия и говорят: «Не в том смысле сказал слова эти Дух Божий, написавший это через слугу своего, Моисея, не в том смысле, как ты толкуешь, а в другом, как толкуем мы».

Взяв Тебя посредником, Господь всех нас, отвечаю им так.

XV