Исповедь

40. Тогда я встану и утвержусь в Тебе, в образе моем, в истине Твоей. Я не буду больше терпеть от вопросов людей, которые наказаны болезненной жаждой: им хочется пить больше, чем они могут вместить. Они и спрашивают: «Что делал Бог до сотворения мира?» или: «Зачем Ему пришло на ум что-то делать, если раньше Он никогда ничего не делал?» Дай им, Господи, как следует понять, что они говорят, дай открыть, что там, где нет времени, нельзя говорить «никогда». Сказать о ком-нибудь: «Он никогда не делал» – значит сказать: «Он не делал во времени». Пусть они увидят, что не может быть времени, если нет сотворенного, и пусть прекратят пустословие. Пусть обратятся к тому, что перед ними, пусть поймут, что раньше всякого времени есть Ты – вечный Создатель всех времен, что раньше Тебя не было ни времени, ни созданий, если даже есть и надвременные.

XXXI

41. Господи Боже мой, в каких же глубинах скрываются тайны Твои и как далеко от них отбросило меня следствие грехов моих. Исцели глаза мои, да сорадуюсь свету Твоему. Если есть душа, сильная великим знанием и предвидением, которой все прошлое и будущее знакомо так, как мне прекрасно знакомая всем песня, то это душа удивительная, повергающая в священный трепет: от нее ведь не сокрыто ни то, что прошло, ни то, что еще остается в веках, как не сокрыто от меня, когда я пою эту песню, что и сколько из нее уже спето, что и сколько остается до конца.

Да не придет мне в голову, что Ты, устроитель вселенной, устроитель душ и тел, да не придет мне в голову, что Ты знаешь все будущее и прошлое в такой же мере. Ты постигаешь его гораздо-гораздо чудеснее и гораздо таинственнее. У поющего знакомую песню и слушающего ее настроение меняется в ожидании будущих звуков и при воспоминании о прошлых, и чувства возникают разные. Не так у Тебя, неизменно вечного, воистину вечного Творца умов. И как Ты знал в начале небо и землю (Быт. 1, 1) неизменным знанием Твоим, так и сотворил Ты в начале небо и землю единым действием Твоим. Кто это понимает, пусть восхвалит Тебя, и кто не понимает, пусть восхвалит Тебя! О, на каких Ты высотах! И сердца смиренных – дом Твой (ср. Ис. 57, 15). Ты поднимаешь низверженных (ср. Пс. 145, 8), и не падают те, кого Ты возвысил.

Книга двенадцатая

I

1. Скорбит сильно сердце мое, Господи, в этой скудости жизни моей, когда стучатся в него слова Святого Твоего Писания. Широковещательная речь прикрывает обычно нищету человеческого ума, искание речистее открытия, просьба длительнее ее удовлетворения, стучащая рука утруждена больше получающей. У нас есть обещание – кто извратит его? Если Бог за нас, кто против нас? (Рим. 8,31). Просите, и дано будет вам; ищите и найдете; стучите, и отворят вам. Ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят (Мф. 7, 7–8). Это обещания Твои, и кто же побоится обмана, когда обещает Истина?

II

2. Исповедую высоте Твоей ничтожество языка моего: Ты создал небо и землю – это небо, которое я вижу, и землю, которую попираю; из нее эта земля, которую я ношу. Ты это создал.

Где же, однако, Господи, превысшее небо, о котором мы слышали в псалме: Превысшее небо – Господу, а землю Он дал сынам человеческим (Пс. 113, 24). Где это небо, которого мы не видим, перед которым все, что мы видим, – земля? Этот дольний мир в целости своей – он, впрочем, не всюду целен, – получил такую красоту в самых последних созданиях своих. И, однако, перед тем превысшим небом даже небо над нашей землей – земля. И эти оба больших тела действительно земля по сравнению с тем мне неведомым небом, которое принадлежит Господу, а не сынам человеческим.

III

3. Земля эта была безвидна и пуста (Быт. 1, 2), не знаю, что это за глубокая бездна, над которой не было света: она была лишена всякого вида, почему и велел Ты написать: Тьма была над бездною (Быт. 1, 2). Что это означает, как не отсутствие света? Где был бы свет, если бы он был? Он находился бы надо всем и все озарял. А так как света еще не было, то что означает присутствие тьмы, как не отсутствие света? Над бездной, следовательно, находилась тьма, ибо под ней света не было, это как со звуком: там, где его нет, там молчание. А что значит «там молчание»? То, что там нет звуков.

Не Ты ли, Господи, наставил эту душу, которая Тебе исповедуется? Не Ты ли, Господи, наставил меня? Прежде чем Ты придал форму и красоту этой бесформенной материи, не было ничего: ни цвета, ни очертаний, ни тела, ни духа. И все-таки это не было полное «ничто», а было нечто бесформенное, лишенное всякого вида.

IV

4. Каким же именем назвать это «ничто», чтобы о нем получили какое-то представление умы даже не очень острые? Каким-нибудь обычным словом, конечно. А что во всех частях вселенной найдется более близкого к полному отсутствию формы, как не земля и бездна?