Исполнитель

Некоторое время они мылись, отфыркиваясь от удовольствия. Солнце било в частый оконный переплёт, преломляясь в разноцветных стёклах мини-витража, и вода в тазу колебалась, щедро разбрасывая солнечные зайчики по потолку каюты. Корабль шёл ровно, будто бы даже чуть пританцовывая на некрупной балтийской волне, и свежий юго-западный ветер давал надежду на скорое окончание пути.

Никогда ещё Первею не доводилось путешествовать с таким комфортом. Ему с Патриком была выделена отдельная каюта в кормовой пристройке, настоящая каюта с окнами в частых стеклянных переплётах, с персидским ковром на полу и свечами в серебряных трёхсвечных подсвечниках.

Большой датский корабль шёл в Новгород по торговым делам, но, разумеется, капитан не мог отказать его сиятельству, и взял на борт двух пассажиров. Целыми днями Первей и Патрик занимались теперь магией и фехтованием, скрытые от глаз команды.

В дверь постучали, и на пороге возникла веснушчатая мордочка местного юнги.

— Не желаете ли завтракать, господа? Господин капитан приглашает вас…

— Разумеется, мы примем любезное приглашение господина капитана, — широко улыбнулся Первей.

Стол в капитанской каюте был сервирован лишь немного проще, нежели в столовой господина датского посланника по особым поручениям. А ведь ещё каких-то полвека назад всё было иначе, подумал рыцарь, разглядывая плетёную из витой серебряной проволоки ажурную вазу с фруктами и бокалы венецианского стекла. Тогда пассажиры ели отдельно, капитан же разделял свою трапезу с командой, согласно древним традициям викингов. Одна команда — одна семья…

— Доброе утро, господин капитан! — первым поприветствовал хозяина каюты рыцарь, склонив голову в знак уважения. Патрик старательно повторил светские манеры наставника, и Первей чуть улыбнулся — всё правильно, парень, светские ухватки порой могут быть важнее умения махать мечом.

— Доброе утро, господа! Хорошо ли спалось? — капитан, могучий русоволосый мужчина с руками толщиной в ляжку взрослого человека, являл собой само радушие.

— У вас великолепный корабль, мастер Рагнарссон, и спать тут спокойнее, нежели на русской печке — Первей вновь учтиво склонил голову, садясь на предложенное место. — Я даже забыл, что нахожусь в море.

— Да, «Ласточка» ходит неплохо, — хмыкнул Рагнарссон. — Чтобы конкурировать с вездесущей Ганзой, герр Перуэй, нужно иметь корабли не хуже. Знаете, что самое главное в корабле? А, юноша?

— Ээээ… Скорость? — Патрик был явно застигнут врасплох. — Или эта… как её… остойчивость?

— Возможно, господин капитан имел в виду трюм, — улыбнулся Первей.

— Верно! Что значит бывалый человек, — засмеялся капитан. — Судно может ходить, как ветер, и быть непотопляемо, как запаянный медный поплавок, но если в трюм можно запихать лишь скудные пожитки команды, команда та сожрёт корабль не хуже морского червя, что свирепствует в южных водах. Вы, должно быть, занимались когда-то торговлей, герр Перуэй?

— Бывало, — улыбнулся рыцарь. О том, что эти торговые операции отличались некоторой специфичностью, он уточнять не стал. Торговля есть торговля, в конце концов, и медные пуговицы ничуть не хуже прочих товаров.

— Их сиятельство упоминал, якобы не так давно судьба заносила вас в Московию…

— И это правда, господин капитан.

— Вот такой вопрос… — капитан энергично жевал мясо. — Торговля с Ноугородом, это хорошо, но в последнее время Москва растёт, как на дрожжах. Не могли бы вы рассказать мне насчёт тамошних порядков? Сведения настолько противоречивы…

Весь остаток завтрака Первей рассказывал всё, что знал, насчёт московских порядков, и хотя знал он не особенно много, к концу беседы у него сложилось стойкое ощущение, что даже в подвале тайного приказа вышеупомянутой Московии из него не извлекли бы столько сведений. За десертом настала очередь Патрика — господина капитана интересовали цены и таможенные порядки в далёкой Ирландии.

— Уфф… — вернувшись к себе, Патрик с размаху опрокинулся на кушетку, привинченную к полу на случай сильной качки. — Извините, сэр, но у меня возникло смутное подозрение насчёт допроса…

— Торговец, лишённый любопытства, обречён на разорение, Патрик, — улыбнулся рыцарь. — И хотя сведения наши не слишком ценны, в любом случае, мясо и вино мы честно отработали.

Они взглянули друг на друга и разом рассмеялись.

— А можно, я вас тоже спрошу, Перуэй, — внезапно решившись, негромко, очень серьёзно спросил юноша. — Вы никогда ничего не рассказываете о вашем Голосе Свыше. Вы только иногда разговариваете с ней во сне.

— А вот это плохо, Патрик, — так же негромко и столь же серьёзно ответил рыцарь. — Возможно, тут мог бы помочь хороший кляп.

* * *

Ночная лампадка давала света ровно столько, чтобы обычный человек мог не натыкаться на стены и мебель в каюте, однако Первею хватало и этого. Он лежал на спине, слушая плеск волн за бортом, скрип снастей и лёгкое сопение Патрика, спящего сном невинного младенца. Если ветер не переменится, завтра корабль войдёт в Неву, это уже Новгородчина…

«Родная, отзовись»

«Да, мой рыцарь»

«Тебе удалось?»

Пауза.

«Мне удалось многое выяснить. Очень, очень любопытные вещи»