Исполнение желаний

— Не совсем — её душа. Бедный, ты не сумел отделиться от образа Гедрикса!

— И что же он не спас тебя? Он же обещал!

— Есть пределы власти. Эйчвариана обманула всех — она надеялась получить волшебный бриллиант и стать волшебницей. Перстень в самом деле может много, но не всё. Сделать заклинательницу со средними способностями великой волшебницей он не в состоянии. Он даже в руки никому не дастся, пока я не пожелаю. Лембистор тоже обманул тебя. Он в самом деле загнал тебя в ловушку, и ты в самом деле пережил всё то, что происходило с Гедриксом. Но, это было так давно! Демон изучал твой характер. Он уже не так примитивен, как был в тот раз, когда ты победил его в Сидмуре. Тогда Лембистор просто воевал с тобой. Потом, как убедился, что у тебя есть сила, стал хитрее и завлёк тебя в ловушку. Я была рада вырваться из лимба и обрести хозяина. Но, не служить же демону!

— И где же я теперь? — недоумённо спросил Лён.

— В перстне! — засмеялся голос Гранитэли. — Он неподвластен лимбу.

Лён окоченел от ужаса.

— Нет ты не останешься со мной навечно. — успокоила его принцесса. — Мы плывём сквозь лимб. Выплывем в Сидмуре и попадём в Селембрис. Не бойся, волшебный мир не уничтожен. И твой мир цел. Лембистор заморочил тебя — он не давал тебе сосредоточиться, а то бы ты догадался…

— Перенестись на Дивояр?!

— Нет. Ты был во временной петле, в замкнутом пространстве. Из того мира, куда перенесло тебя желание быть эрлом Гедриксом, нет выхода. Он перенёсся из гибнущего мира, а ты не мог. Лембистор сыграл на моём желании ещё раз пережить ту жизнь, которой я лишилась. Ещё раз побыть хоть немного с тем, кого я потеряла. Я создала мир-петлю, мир-призрак. Пространство, в котором, словно в театре, разыгралась древняя трагедия убийства целого живого мира. Демон сказал, что в тебе есть нечто от Говорящего-Со-Стихиями. Он не солгал. Я пожелала быть с тобой.

— Так куда я не догадался перенестись?

Голос засмеялся.

— Ты и сейчас не догадался! Перстень лишь предлог! Демон намеревался поработить тебя при помощи кристалла: ты должен был покупать себе право жить за исполнение его желаний. А я по его замыслу должна их исполнять, чтобы сохранить в тебе призрачную память о том, Кто Говорил Стихиям. Расколотая личность, рассеянная память. О, как соблазнительно вернуть себе потерю! Могущество перстня Гранитэли — ловушка для тебя. Я могла создать для тебя иллюзию победы. Ты мог бы получить любой исход истории и жил бы в нём, как в живой реальности. Цена — немного исполнения желаний для Лембитора. Демон думал, что нашёл простой механизм для сотворения чудес. Но, перстень Гранитэли не подчиняется никому, кроме своего избранника. И ты нашёл единственный выход — скрылся в перстне. Ты не мог меня спасти, а я могу. Посмотри сквозь стену. Мы выплыли в Сидмур.

Лён подошёл к прозрачным стенкам. Муть за пределами волшебного мира перстня закончилась. Теперь было видно, что их окружает пустота. Где-то далеко, где должен быть горизонт, слегка рябило. Он пошёл вдоль ребристой стены. И увидел два каменных столба, висящие в абсолютной пустоте. Они выглядели совершенно нереально.

— Это выход из Сидмура! — вспомнил он. — Но, волшебники наложили заклятия!

— Нас это не остановит.

Чёрный шатёр перстня вплыл в ворота.

На Селембрис было лето.

— Я хочу попасть к Гонде! — пожелал Лён.

— Ты попадёшь к нему, но не сейчас. Есть маленькая проблема. Ты слишком вжился в образ Гедрикса. Спроси себя, кто ты.

"Я — Гедрикс."

— Да. — помолчав, ответил Лён. — Дело скверно.

— Огляди себя. — предложила Гранитэль.

Ошеломлённый Лён увидел, что на нём не просто одежда Гедрикса. Он сам — эрл Гедрикс! На боку висит дивоярский меч. Всё остальное — не его!

— Так измени меня скорее! — воскликнул Лён. — Или нужно пожелать?!

— Ты помнишь, как утратил память твой друг, Костян Степаныч? — засмеялась Гранитэль. — И как ты вытащил его из сказки? Мой друг, тебе придётся пройти тот же путь! Подарить твоей маме королевство — куда легче, чем изменять чужую память! Ты сам прекрасно справишься с такой задачей! Итак, в какую сказку мы попадём с тобой?

— Подумать надо.

— Не увлекайся очень, а то влюбишься в принцессу. Потом Костян будет над тобой исподтишка смеяться!

Лён вспомнил про Потятишну и расхохотался. Точно, будет стоять под берёзой среди окурков и целоваться с воздухом!

— Скажи, кого же ты любила? — спросил он, обращаясь к пустоте внутри просторного алмазного шатра.

— Алариха, конечно. Разве сам не понял?

Да, он понял это ещё тогда, когда она почти призналась ему в любви. Но, сердцем чуял, что Гранитэль заблуждалась. Если бы не это, он принял бы её руку. Принцесса была увлечена честолюбивыми мечтами, ей мерещилась сказочная власть. Стать волшебницей. Она ей стала — Эйчвариана всё-таки ошиблась.