Испепеляющий разум II

— Но почему? — подозрительность появилась во взгляде Никиты.

— Потому что вы проявили подлинный интерес. Человечество восхищает вас, не так ли? Вот почему вы продолжаете представлять Гулаг в Совете. Верно? Вас забавляют и озадачивают люди… Кроме того, вы стараетесь изменить их жизнь к лучшему…

Никита потер руки и слегка смутился.

— Возможно, в ваших словах есть доля истины.

— Кому будут нужны секреты Братства, если артефакт в любой момент может заглянуть на заседание Великой Ложи.

Никита вздохнул.

— Знаете, возможно, артефакт еще долго будет оставаться на борту вашего корабля… Может быть, до конца своей жизни вы будете летать с ним по всему космосу только ради того, чтобы обезопасить от него человечество.

— По крайней мере, до той поры, когда кому-нибудь удастся создать более быстрый и совершенный корабль.

Никита спокойно кивнул головой.

— Но при помощи артефакта вы сможете уничтожить любой корабль.

Капитан заволновался.

— Все упирается в это, не правда ли?

— Вы воспользуетесь артефактом, чтобы защитить его от других?

— Двойное проклятие, — Сол моргнул и внезапно почувствовал, что очень устал. — Я не могу сделать ни того, ни другого.

Никита встал.

— Хочу напомнить вам еще кое о чем… Со временем такие понятия, как ответственность, меняются. Вы привыкните к артефакту и станете пользоваться им… Скажите мне, что важнее: использовать артефакт в качестве самозащиты или передать его в руки Элвины Селлерс?

— Значит, вы считаете, мне, в конце концов, придется воспользоваться мощью артефакта? Тогда я буду проклят!

Никита остановился у двери.

— Подумайте об этом, капитан. Подумайте хорошенько… А потом скажите Никите, что вы надумали.

Глава 33

Сол все-таки показал дипломатам корабль пришельцев, который произвел на них большое впечатление. Даже Литов перестал выражать сомнения, после того как осмотрел корпус, структуру которого не смог определить даже ученый Хендрикс. Когда же Констанс рассказала ему о переборках, через которые свободно могут проходить люди, стареющий профессор удалился прочь, бормоча что-то себе под нос. Дипломаты шумно обсуждали увиденное в банкетном зале. Никита вопросительно смотрел на Сола всякий раз, когда встречался с ним, но капитан отводил глаза и пожимал плечами.

Они перешли на звуковую скорость и оставили Селлерса далеко позади. Капитан, наконец-то, вступил на вахту.

В тот день, когда «Боаз» выписал его, он ощутил удивительное чувство свободы. Позвоночник функционировал нормально, равно как и ноги.

— Итак, ты опять на свободе! — приветствовала его Конни, привычно переводя взгляд на экраны.

— Божественное чувство, — ухмыльнулся Сол, склонившись над чашкой кофе. Потом рассеянно посмотрел на пульт. — Я хочу попросить у тебя прощения за свою грубость с тобой в последнее время.

— Я понимаю… Все нормально. — Она перекинула свои тяжелые золотистые волосы через плечо и грациозно опустилась в командирское кресло. — Я пыталась поставить себя в твое положение… Какая-то женщина управляет твоим кораблем… В грузовом отсеке — зловещий артефакт. К тому же, существуют и чисто медицинские причины, суть которых мне объяснил «Боаз».

Он кивнул.

— Ты знаешь, самое ужасное — это сны. Медустановка не может окончательно анестезировать все нервы. Где-то в глубине подсознания сохраняется ощущение страшной боли, и это выражается в ужасных кошмарах. Я видел себя, как наяву, в продырявленном, мертвом «Боазе», через корпус которого видны звезды. Я бежал по пустынным коридорам, орал в темноте. Пустота поглощала мои крики. Я видел мертвые, обезображенные тела. Потом все окрасилось в этот странный красно-синий цвет, как у Тайги.

— Тут виновата не медустановка, а присутствие на корабле артефакта. — Она вздохнула. — Я знаю, как эта штука может воздействовать на людей! Это настоящее зло, поражающее наше воображение. Людям нравится боятся темноты, Сол. Когда они ночью выключают свет, им представляется, что где-то рядом прячутся какие-то странные существа, которых они должны ублажать. Этот артефакт так же пугает нас, воздействуя на подкорку.

Он кивнул.

— В течение всего этого полета я боролся со страхом, Конни. Это необъяснимый страх, тень которого падает на каждое принимаемое мною решение.

Сол рассеянно посмотрел на переборку и сжал руку в кулак.

— Пока что ты все делал правильно. Ты…

— Я потерял три корабля! Более сотни человек из моих экипажей погибли в разных сражениях! Когда я вижу сны об этом, то просыпаюсь с одной мыслью — надо подать в отставку. Да, пока еще мне удается принимать правильные решения. Но это только тогда, когда я действую… Стоит мне оказаться не у дел, как тогда в госпитале, и я начинаю сходить с ума, в чем ты и убедилась. Я начинаю вспоминать все это, и… — Карраско закрыл глаза и покачал головой.

— Ты хочешь забыть все это, Сол, но тебе никогда не удастся преодолеть себя… Ты… не легендарная личность, каковой тебя считают другие астронавты. Ты — обыкновенный человек, такой же, как все мы.