Искушение

- Нет, только не она, - пробурчал Петр. - Такие не приносят. Это Машутка и Дашутка скорее... Спи... Устал я, нагонялся по дорогам. У этой Алки маршрутов немерено.

На следующий день он вызнал у других охранников великих киндеров насчет физика. Ну, как же, вдовец! И жена есть, и сын взрослый.

Вновь задумался Петр Васильевич.

- Папуля, ты чего? - справилась через несколько дней Саша.

- Не люблю ни осень, ни зиму, - пробурчал Петр.

- Ну да? - удивилась дочка. - А за что?

- За то, - буркнул Петр.

Коза выла у забора дурным голосом. Тоже, видно, не переносила осень и первые заморозки.

Утром, покуривая у машины, Петр увидел темненького парня. Очевидно, о нем и говорили дед и Сашутка.

Мальчишка прошмыгнул ловкой тенью вдоль забора и влип в него. Петр задумчиво повернулся.

- Тебе чего здесь треба, малый? Ищешь кого или ждешь?

Парень осмотрел Петра злобно-снисходительно.

- А в услужении каково живется?

Петр ухмыльнулся.

- Думаешь прожить без услужения? Задумка славная... Да не пройдет, не рассчитывай! Разве что миллионером станешь. Но это, судя по всему, тебе не светит.

- Ишь ты оно как... - насмешливо хмыкнул мальчишка.

Петр взбеленился. Хам малолетний на его голову...

- Давай ответ - ты здесь на кой ляд околачиваешься? Тебя вот и дочка моя уже давно заприметила...

Парень вдруг просиял. Словно серое небо прорезало радугой.

- Саша?

Петр удивился.

- И давно вы знакомы?

- Саша... - повторил парень. - Редкая у вас дочь... прямо ангел какой-то...

Петр от изумления едва не выронил изо рта сигарету.

- Кто ангел?! Сашутка?! Да ты безумный, судя по всему! И вообще, давай колись: что здесь делаешь? На ворюгу не похож... Хотя кто тебя знает...

Парень отклеился от забора, потоптался... Темные глаза, полные депрессии и сумрака...

- С Аллой видеться сложно... Родители, водители... Школы там разные... Но нам ваша дочь помогает.

Петр едва не выругался.

- Ну, я ей вмажу, заразе малолетней! Кто ее просит вмешиваться в чужие дела? Девка хозяйская, важная да богатая, куда вы с Сашуткой лезете?! И зачем ты мне всю правду, дурачина, сразу выложил?

- Не умею врать, не обучен, - мрачно хмуро ответил парень. - Такой дурной привычки не имею... Вы спросили - я ответил... Сашу вот подставил... И впрямь дурачина... Но такой уродился...

Петр рассматривал его с нараставшим изумлением.

- А ты откуда их знаешь, Аллу да Сашутку?

На крыльцо вышли Тамара Вадимовна с дочкой. Нежно расцеловались, прощаясь до вечера.

Парень растворился в тумане за коттеджем.

- Так что, нравится тебе Эдгар этот? Физик? - Петр покосился на Аллу, застывшую монументиком на сиденье. - Забавно у вас вышло... Ты - Минералова, он - Руда...

- Надоело! - вдруг взвизгнула Алла. Живо напомнила Ностру. - Все без конца шутят на эту тема! Банально и бездарно!

- Это конечно... - успокаивающе пробубнил Петр. - А куда без банальностей? Я тут зуб недавно ходил лечить. Сестра выходит и говорит: "Иванов!". Мужчина вошел, через минут десять вышел. Сестра второго вызывает: "Петров!". Уже смешно. Другой мужчина пошел в кабинет. Когда вышел, все уже ждут "Сидоров". Но сестра говорит: "Соколов".

Алла против воли улыбнулась.

- А то как-то, когда я еще в ЖЭКе подрабатывал, сюда мы только-только вернулись, передо мной получали зарплату три слесаря. По очереди. Но тут кассирша окликнула самого последнего: "Молодой человек, вы фамилию свою забыли сказать!" Он крикнул: "Сидоров!" И всем машинально подумалось: а первые два, значит, были - Иванов и Петров... Только ведь ты не ответила на главный вопрос, улизнула от него, смылась... Чем тебе физик этот в душу запал?

Алла покривилась.

- Вот пристали... комаром привязались... запал не запал... Мое дело!

- Твое, - согласился Петр, - А чье же еще? Но у тебя еще мать и отец имеются, которые тебя любят.

- Да... - протянула Алла. - Но у них одни заботы: чтобы деньги в доме, чтобы одета-обута-сыта и не хуже других... чтобы учеба за границей...

- Это примерно у всех родителей такие заботы, - хмыкнул Петр. - Нового ничего тут нет. И опять банальность.

Он давно вычислил для себя характеры всех этих Алкиных учителей. Ну, про физика даже говорить незачем - такой вечный и понятный тип, стеклянно-прозрачный и надоевший, но вечно живущий...и пусть его на здоровье!

Две девушки, две англичанки на русский манер, повязанные между собой не дружбой - смысл этого слова вообще никому не ясен, а Петру тем более, так же, кстати, как и слова "любовь", здесь просто полная тьма. А повязаны они были, скорее, чем-то вроде неумения жить по одиночке. Сколько людей на Земле сходятся именно из-за такой отчаянной неспособности распорядиться собой и своим временем, своей сутью и смыслом. А потому ищут люди заменителей и помощников. Только себя заменить нельзя. И свою душу - живую, скомканную порой до неузнаваемости, до ужаса, до отвращения - нет ей замены, этой одновременно и глупой, и мудрой, и суетливой душе. Искать бесполезно... но ищем... ищем... дурачье! Ладно, что это он так о девушках... Молодые, несмышленые...