Искушение

И Петр продолжал молчать, только заугрюмел. Тоня это быстро заметила.

- Петушок, ты чего такой хмурый ходишь? На ноябрь похож. Случилось чего? Не заболел?

- Заболеешь тут... - буркнул Петр. - С этой Алкой...

- А что? - забеспокоилась жена. - Она чего натворила?

- Из рук ускользнуть норовит, - признался Петр. - В другие руки... Юркая, как червяк.

- Это в какие же? - растерялась Тоня.

- Мужика приглянула, - Петр махнул рукой. - Учителя. Лет на двадцать ее старше. Мужик видный, умный, науку знает. И качок, как молодой. Грузил тут недавно свои приборы, никому не доверил, так мускулы у него, я тебе скажу...

Тоня перепугалась. Побледнела, стала крутить пуговицу на кофточке.

- Петя, да ты что?! Как такое допускать можно?! Тебе ведь ее доверили! Беги скорее к родителям!

- А ты думаешь, они помогут? Да и что говорить? Все равно у меня пока одни подозрения, толком ничего не ясно... А девка красивая, видная, статная. У нее прозвище в школе - Лямур.

Тоня фыркнула.

- Она разве на обезьяну похожа?!

- На какую еще обезьяну? С чего ты взяла?! Говорю же: красивая девка.

- Ну, если прозвище - "Лемур". Обезьяна такая есть.

И оба расхохотались, дружно поняв свою ошибки.

- Я когда читала Фауста, то искренне представляла, что когда идет речь о всяких "черных" работах у Мефистофеля, - рытье траншей и могил - это делают обезьяны. Прямо так и воображала - стаи обезьян на "раскопках". А потом выяснилось, что "лемуры" в данном контексте вовсе не обезьяны, а привидения в виде скелетов в черных саванах. А я слово "лемуры" поняла более естественнонаучно и приземленно...

Петр развеселился.

- Кто сказал, что человек произошел от обезьяны? Кругом одни козы да козлы! У Алки этот физик соображает... И начитанный. Он как-то сказал, что лучше всего всегда говорить мужчине, что тот умен, женщине - что она прекрасна, и тогда сравнение с обезьяной неизменно будет в твою пользу.

Петр продолжал наблюдать за своей подопечной. Ностра цвела, как невеста, и орала, дед радовался.

Но однажды, войдя в школу, уже опустевшую, полутемную - время было позднее - чтобы забрать Аллу после занятий физикой, увидел Петр свою подопечную в объятиях учителя. Целовались они вовсю...

"Во дает мужик! - восхитился Петр. - И не боится ничего! Ведь родители-то всевластные... Или совсем башку потерял? Да непохоже... Не из этаких... Неужто влюбился?"

Он быстро прикинул, что к чему. Девчонка гладкая, фигуристая, вкусно кормленная. Выхоженная няньками-мамками. И опять же родители - тоже структура... Но нет ли у этого Феликсовича семьи? Холостой или вдовец? А иначе как...

Петр хмуро шагнул вперед, нарочно громко топая.

- Алла-свет, нам пора... Мать, поди, заждалась...

Алла испуганно оглянулась. Ничего не слышала, так увлеклась... Физик растворился в полутьме кабинета.

Сели в машину. Молча. Только почти возле элитного поселка коттеджный ребенок тоненько попросил:

- Вы маме не говорите, Петр Васильич... А то начнется выяснялово да скандалово...

- Мне другого дела, как языком трепать... - пробурчал Петр. - А ты думай... Думать полезно. Что дальше-то делать собираешься?

Алла пожала плечиками и уставилась в окно.

Ночь выдалась грозовая, шумная. Дождь - ползучий элемент - и вел себя по-змеиному, расползаясь по небу могучей чернотой. Гром то говорком припугивал, то заговаривал бурно и страстно, а то приговаривал сказочно. Тоня проснулась, закуталась в платок. Подошла к окну.

- Страшно как, Петь... Сейчас опять шарахнет...

Коза завыла в сарае дурным голосом.

- И животина перепугалась...

- Перепугаешь ее, жди... Дуру брехливую... - проворчал в полусне Петр. - И вообще это не гроза, а новый русский отмечает день рождения... Петард накупил...

- Верно! - крикнула Саша из соседней комнаты. Окно девчонок было открыто. - Сейчас как жахнет! Мама дорогая... Вон опять бухнуло! Радость да и только!

Тоня хихикнула.

- Что-то слишком часто они отмечают. И вчера грохотало, и второго дня... Сколько их на нашу голову?

- Сколько надо. Лишь бы не было войны, - Петр повернулся носом к стене. - Спи давай...

- А мне девчонка одна рассказывала, как проснулась в три ночи оттого, что прямо под окнами грохочет, - поведала из открытого окна соседней комнаты Саша. - Что первое подумала? Ну, конечно, что опять какие-то малолетние хлопцы с петардами. И так хлопки в ночной тишине, раскатисто, один за другим, с шипением... Хлопке где-то на пятнадцатом уже подмывало ее выскочить в одной рубашке на балкон и этого идиота, который вздумал среди ночи под окнами, когда все спят, рвать петарды, обложить по матери и по отцу как следует. Но тут вроде все стихло. Только включилась уйма сигналок у припаркованных машин. Уснула она. А утром в интернете прочитала, что у нее в микрорайоне стреляли в Руссо. Очередью, из автомата Калашникова, в три часа ночи. Руссо этот там рядом живет. Вот вам и петарды...

- Петя, - зашептала жена, подойдя поближе, - Петя, ты послушай... Саня гулять стала допоздна... С кем - не говорит... И сейчас пришла только-только... Вот посмотришь, она нам скоро в подоле принесет...