Искушение

– Андрей, прости меня, я чувствую себя неблагодарной, я понимаю, что у тебя сейчас очень плохо, я знаю это… – она покачала головой, – я могу в Белореченск вернуться. Если тебе так будет лучше. Никто ничего не узнает. Денег мне не надо, я и так благодарна тебе на всю жизнь. А потом, когда ты все уладишь, ты можешь приехать за нами… если захочешь.

– Не говори так! – он схватил ее за руки, притянул к себе и вцепился тяжелым взглядом в ее глаза. – Я ждал, что ты такое скажешь! Не смей даже думать об этом! Я хочу, чтобы ты всегда была рядом! – Андрей жестко выдавливал каждое слово. – Я, как мальчик, уже несколько месяцев бросаю все дела, и все ради тебя! Как ты не видишь?! Я забыл, что такое может быть! Ты понимаешь хоть чуть-чуть, что ты для меня значишь! Понимаешь?!

Он замолчал, крепко держал ее за локти и все вглядывался, потом прижал к себе.

– Все-таки это была любовь… – Катя говорила тихо ему в плечо, как будто сама с собой. – А от любви бывают дети. Это не мы придумали. Я когда узнала, обрадовалась! Немножко только испугалась. Я, наверное, дура, но обрадовалась, у нас с тобой с первого раза все получилось. Врач сказала, что он прошлогодний! – Катя улыбалась. – Андрей, ты не волнуйся… это… я… – Катя гладила его по спине: – Я, правда, буду счастлива, что это твой ребенок. Честное-честное слово! Мне это очень нравится, я это хорошо поняла, я и сейчас счастлива! Мне ничего не надо. Я была у батюшки, он тоже обрадовался, поздравил меня, сказал, что девочка будет, а мне кажется, что мальчик.

Исхудавшее лицо Кати лучилось тихим, усталым счастьем. Андрей смотрел на нее с подозрением.

– Опять ходила к батюшке, это который исповедь на коленях стоял…

– Да, я ездила к нему вчера, он меня успокоил.

– Средние века, ей-Богу! – Андрей удрученно покачал головой.

– Он и про тебя спрашивал, жалел очень тебя, ты мог бы пойти к нему…

– Да? А денег он не хотел?

– Андрюша, что с тобой? Я же рассказывала тебе, он вообще другой, он светлый-светлый! Какие же деньги?! – Она испуганно посмотрела на Андрея и сказала осторожно, будто открывала для себя что-то новое. – Денег все время хочешь ты!

– Я?!! – Андрей застыл, окаменевший взгляд темнел на глазах.

Катя испугалась и затрясла головой:

– Я плохо сказала, ты не жадный, конечно, что ты?! Но ты все время, когда думаешь про нашего ребенка, говоришь про деньги! Ты не заметил?

– Я – про деньги?! И это сказала мне ты?

– Андрей, я не хотела тебя… я неправильно, наверное…

Андрей смотрел на нее сухо, подошел к окну, хотел что-то сказать, но только мотнул головой и пошел к двери. Он так и не успел раздеться, взял шапку с вешалки. Потом поднял смертельно обиженный, ледяной взгляд на Катю:

– Это твое твердое решение?

– Андрей, прости, пожалуйста, ты меня не понял…

– Я спрашиваю? – нажал, все более холодея голосом.

Катя молчала. Он вернулся от двери на середину комнаты.

– Ты про нашего ребенка спрашиваешь?

– Про что?

– Да, я не буду… – Катя испуганно, но твердо закачала головой.

– Ладно… – Андрей кинул взгляд на стены и потолок. – Нужно что-то будет, позвони!

– Андрей, зачем ты так?

Он прошел мимо Кати и, не прощаясь, вышел в дверь.

Утром Катя позвонила, он спросил, не поменялось ли ее решение, и, услышав, что нет, сказал, что занят. Ему и на самом деле было не до Кати, дела в бизнесе шли хуже некуда, его вынудили за бесценок продать несколько гостиниц, и когда он вспоминал о ней, ему казалось, что это все специально подстроено. Не всегда, конечно, так думал, но думал. Андрей не появлялся у Кати, не звонил и не брал трубку. Он думал сломать ее своим отсутствием, она не должна была выдержать.

Через неделю к Кате пришел адвокат и задал все тот же вопрос. Катя сказала, что ничего не поменялось. Тогда адвокат достал бумаги. От имени Андрея он предложил ей оформить в собственность эту квартиру. В случае рождения ребенка Андрей обязывался выплачивать по пять тысяч долларов в месяц до его совершеннолетия. Фамилию ребенка она могла выбирать сама.

Катя разревелась и попросила адвоката уйти.

– Девушка, вы успокойтесь, – глаза адвоката, только что с интересом ее рассматривающие, стали стеклянными. – Предложение, которое вам делает Андрей Михайлович, верх щедрости! Поверьте, у меня большой опыт! Иначе вам может ничего… Вы понимаете, вы ни на что не можете рассчитывать!

– Пожалуйста, уйдите, и передайте Андрею, что я уеду! Пусть ни о чем не беспокоится, мне ничего не надо, я благодарна ему за все! Очень благодарна! Передайте, пожалуйста!

Адвокат пришел на следующий день. Катя не пустила его в комнату. Бумаг при нем не было, он говорил мягко, извинялся за вчерашний визит, за свою ошибку, а Катя смотрела на него опустошенными глазами, невольно вспоминала другого адвоката и думала, как все похоже. Андрей пытался с ней помириться через юриста. Катя не стала разговаривать, позвонила Андрею.

У них опять начался разговор, который уже был, Андрей повторялся, сам от этого раздражался, и Катя спросила:

– Скажи мне прямо, почему ты не хочешь, чтобы у меня был ребенок. Я все беру на себя. Никто никогда не узнает, что это твой сын или дочь.