Искупление вины

«Петергофу. Вчера встретил красноармейца, переброшенного из Иркутска в составе 461-й стрелковой дивизии. Куда они едут, он не знает, но в дивизии ходят упорные разговоры о том, что собираются отправить на Ленинградский фронт. У нас все в порядке. Вышлите для рации батареи питания. Через неделю они выйдут из строя. Очень соскучились по баварским сосискам. Здесь таких не встретишь, если есть возможность, то вышлите еще копченого мяса и сала. Срок командировочных удостоверений подходит к концу. Нужны новые документы. Желательно, чтобы были настоящие. В городе очень много патрулей, документы проверяют на каждом углу. Усилены меры безопасности на вокзалах. Будем встречать груз в среду и в воскресенье, на том же самом месте в двенадцать часов ночи. Опознавательные знаки — три полыхающих костра. Маз».

Капитан Елисеев протянул блокнот с шифром. Пролистав, Аверьянов нашел нужные страницы и быстро зашифровал текст. Затем надел наушники, поставил рацию на передачу и быстро застучал ключом. Передав радиограмму, настроил рацию на прием и терпеливо стал дожидаться ответа. Рация молчала. Прошло пятнадцать томительных минут, полчаса… но Петергоф почему-то с ответом медлил.

— Наверное, дешифруют. Время еще есть, — попытался успокоить капитана Михаил. — А зачем вы про колбасу написали?

— Здорово придумано, а? — широко улыбнулся капитан. — Посчитали, что так будет правдоподобнее. Живое общение… Если они тебя ценят, то выполнят любой твой каприз. А за то время, пока ты там был, можно и к баварским сосискам привыкнуть. Ты же бывал в Баварии?

— Приходилось, — не стал отнекиваться Аверьянов.

— Сосиски там баварские ел?

— Конечно, это национальное блюдо. Но они в Германии всюду продаются.

— Ну, вот видишь, — обрадовался капитан, — там ты привык к бюргерской кухне, а здесь только картошку с подсолнечным маслом лопаешь, поэтому тебе захотелось что-нибудь немецкого. Почему бы тебе в таком случае не попросить сосиски?

— Может быть, — согласился Аверьянов. — Хотя, если говорить честно, когда мы в увольнительные в разведшколе ходили, то покупали немецкое пиво. Умеют немцы его делать! Я бы лучше пивка попросил. Белого!

Неожиданно в наушниках раздались щелчки. Центр вызывал Филина. Михаил взял карандаш и быстро принялся записывать шифр, стараясь не пропустить ни одного знака. Когда связь была окончена, взял блокнот и быстро расшифровал.

— Чего они там передают? Не ругают тебя?

— Наоборот, даже хвалят! Пишут о том, что отправленные ранее сведения полностью подтвердились. Думаю, если я так же хорошо буду работать и дальше, они представят меня к ордену. Возьмите, товарищ капитан.

Елисеев взял расшифрованную радиограмму.

«Мазу. Сведения, отправленные в прошлом радиоэфире, оказались необычайно важными и всецело подтвердились. Благодарим за проделанную работу! Вышлем сменные батареи в среду 24.00. Вышлем на всю группу «военные билеты», продовольственные аттестаты и командировочные удостоверения. В грузе будут баварские сосиски, так вам полюбившиеся, сало, копченое мясо. И еще кое-какие угощения. Петергоф».

— Вижу, что ценят, — прочитав текст, довольно хмыкнул капитан. — Сосисками-то угостишь?

— Обязательно, товарищ капитан!

— Нужно доложить майору Волостнову. Отведи Аверьянова обратно в камеру, — сказал Елисеев красноармейцу, стоявшему в дверях.

Затем аккуратно уложил листок в конверт, тщательно его заклеил и, проставив печать, вышел из радиоотдела.

Глава 16. Ближняя дача Сталина

Апрель 1942 года