Искупление грехов

Успокаивали её мы, наверно, долго. Потому что на забытой дороге не было времени. Когда мы снова продолжили путь – мир вокруг изменился. Дорога, может, и не исчезла, но из темноты на неё выкатывались потоки грязной воды, превращая в болото. Пятнашка древком копья постоянно простукивала путь впереди.

- Только бы не потерять дорогу, – прошептала в какой-то момент Зенка. Я обернулся и застыл, обалдев от увиденного, а девушка, заметив мой взгляд, удивлённо пролепетала: – Что? Что не так?

На голос обернулись уже все. И тоже застыли. Девушка стояла перед нами полностью нагой. Вот совсем. Голая и с мечом в руке. Она переводила взгляд с одного человека на другого, а потом додумалась осмотреть себя. Визг, который она выдала, пытаясь одновременно прикрыть срамные места, был неподражаем.

- Всем стоять! – рыкнул я, отводя взгляд от обнаженной девушки. – Молчок – отвернись! Стоять, я сказал!..

- Я голая! – пискнула Зенка. – Совсем… Как у нерождённых…

- Ты не голая! – ответила Пятнашка. – Зенка, ты не голая!

- Но я – голая!..– ответила та. – Вы что, не видите? Где моя одежда?

- Зенка, – сказал я, не поворачиваясь к ней, – это самый лучший вопрос.

- Лучший вопрос?! Шрам, я без одежды!

- Но была в одежде? – спросил я.

- Ну да… – растерянно ответила девушка.

- Значит, ты и сейчас в одежде, – уверенно объявил я и повернулся.

Зенка была в одежде.

- Не смотри на меня! – возмутилась девушка, прикрывая руками то, что и так было скрыто под тканью.

- Зенка, я вижу тебя в одежде! – проговорил я, глядя ей в глаза. Остальные неуверенно переглядывались.

- Но на мне нет одежды! – закричала она.

- На тебе есть одежда! – ответил я. – Я вижу твою одежду.

- А я вижу её голой! – сказала Фука, которую захотелось немедленно придушить.

- И я вижу себя голой! – возмутилась Зенка. – Шрам?

- А я – вижу тебя в одежде! – ответил я. – В той самой, в которой ты сюда попала. И вижу, что порез у тебя на плече – кровоточит.

- На мне нет порезов и одежды…

- Но на тебе были порезы, – ответил я. – Куда они могли исчезнуть?

Пятнашка помотала головой и рассмеялась.

- Я поняла, – сказала она Зенке. – Ты и правда в одежде!

- Но я… как?

- Я не знаю… Но если ты перестанешь бояться и успокоишься – ты тоже увидишь одежду, – пояснила Пятнашка. – Всё это просто видение. И плечо у тебя на самом деле кровоточит. И, должно быть, болит.

Зенка неуверенно посмотрела на нас, потом закрыла глаза – и через секунду схватилась за плечо.

- Боги! – застонала она. – Есть у кого-нибудь мазь? Вы все меня видите в одежде? Да? Никто же теперь меня голой не видит?

Пока Фука и Пятнашка перевязывали Зенку, Молчок и я стояли в стороне. При этом Молчок периодически поглядывал на девушку, что навело меня на определённые мысли. Я ткнул его пальцем и состроил «страшные» глаза. Тот в ответ смущённо улыбнулся и мечтательно посмотрел вверх. Улыбка стала довольной. Я поднёс палец к губам и показал кулак. Как я и догадался, Молчок и не думал «одевать» Зенку, ну и что его – силой заставлять? А это как? И я решил, пускай видит, что хочет – лишь бы молчал.

Я перевёл взгляд на границу окружающей нас тьмы и вздрогнул, едва сдержав крик. Там стояли три грязные женщины в белых рубахах до пяток, с белесыми зрачками и синими губами.

- Чтоб вас!.. – в сердцах выдал Молчок, посмотрев, что меня испугало, и отшатнувшись.

-- Аааааааа!.. – раздался дружный вопль девушек.

- Стоять! – привычно уже приказал я. – Замерли все!

Женщины стояли, буравили нас своими белыми зрачками и молчали. Но границу света и тьмы не переходили.

- Фу, гадость какая, – пробормотала Фука.

- Пойдёмте дальше, а? – предложила Зенка. – Жуть какая.

- Да, пошли, – согласился я.

Какое-то время женщины ещё нас преследовали, а потом – отстали. Впрочем, время в данном случае угадывалось только по изменениям вокруг – сколько они пробыли с нами, было непонятно: может быть минуту, может быть целую вечность.

Болото закончилось. Дорога снова шла в темноте и сухости. Глядя вокруг, я вообще начинал сомневаться в том, что мы куда-то идём. И уже сомневался, что мы вообще движемся. И только когда впереди, в темноте, проступил свет костра, движение стало ощущаться. Огонь горел рядом с дорогой. У костра, греясь, сидело несколько человек в городской одежде. Нас они увидели, но ничего не предпринимали – просто сидели и грелись, поглядывая искоса.

- Уважаемые! – крикнула Фука. – Мобан в той стороне? Мы правильно идём?

Я не удержался и отвесил ей подзатыльник, заслужив искренне возмущённый взгляд.

- Фука, ты знакома со словом «своевременно»? – прошипел я, начиная злиться.

- Фу таким быть, как ты, – обиженно ответила она.

Люди у костра не шевелились, продолжая нас разглядывать. Мы продолжили путь, нервно озираясь на них и горящий костер. Я так и не понял, когда они изменились, превратившись в прогнившие трупы, но заметили это все в отряде.

- Бред, – подвёл итог Молчок, и в этот раз ему в ответ отмолчались все.

Я не знаю, сколько мы снова шли, когда Клада опять неожиданно остановилась. Она выдала какой-то нечленораздельный звук, поднесла ладонь ко рту и сплюнула на неё пару зубов.