Искупление

Должно быть, мое лицо многое сказало ему, потому что Эбер привлек меня к себе и бережно погладил по волосам, больше не прося ничего рассказывать. Первый всхлип прозвучал приглушенно, но вскоре я уже навзрыд рыдала на груди у этого такого понятного, неагрессивного, заботливого мужчины, который ничего не просил, ни о чем не умолял, не требовал, не давил. Он просто любил меня и хотел быть полезным.

Вскинув голову, я пристально взглянула ему в глаза. Эбер достал платок, промокнул мне слезы, улыбнулся и поцеловал в кончик носа, затем мягко коснулся щеки, а губы я уже подставила сама. Он на мгновение замер, словно не веря, что я позволяю ему большее, чем поцелуй в щеку.

— Ох, Сафи, — выдохнул мужчина, и меня снесло волной страсти, которая все нарастала и нарастала, по мере того, как я начала отвечать.

Я не помню, когда бумаги полетели на пол, а мой халат пополз с плеч. Я жадно ловила его губы, зарывалась пальцами в волосы и все что-то шептала и шептала, умоляя не останавливаться. Только раз он оторвался от меня, когда разглядел следы на моей шее. Гневно сверкнув глазами, Эбер прошипел что-то яростное, но я закрыла ему рот ладонью, и тут же горячие губы покрыли ее поцелуями, спустились на запястье, и я ахнула, прикрывая глаза.

Все случилось быстро, но долгих ласк я и не хотела. Сама распустила ремень и прошептала ему в приоткрытые губы:

— Возьми меня, Эбер, я хочу чувствовать тебя.

И с протяжным стоном приняла его, выгибаясь навстречу.

— Сафи, нежная моя, трепетная, — говорил, он покрывая поцелуями шею, грудь, вновь завладевая моими губами.

Наслаждение пришло так быстро и так неожиданно, что я не сдержала вскрик, и Эбер закрыл мне рот поцелуем. Я почувствовала, что он готов излиться и отпрянул, но надавила на его ягодицы, не позволяя покинуть мое лоно. Восторженный стон и вскрик, в котором звучало мое имя, стал мне наградой. Я опустила голову на плечо мужчины, моего третьего мужчины, и закрыла глаза, приходя в себя.

Он ласково гладил меня по плечам, целовал там, где мог дотянуться и шептал:

— Я так сильно люблю тебя…

Я вскинула голову и снова накрыла его губы ладонью, нежно улыбнулась и отрицательно покачала головой.

— Не надо.

— Сейчас можно, — с ответной улыбкой возразил Эбер, поднял на руки и отнес на кушетку, которая стояла у него в кабинете.

Не прося о большем, он продолжал рассматривать меня, осторожно убрал растрепавшиеся волосы и скользил тыльной стороной ладони по лицу.

— Ты так красива, — сказал Эбер.

— Даже заплаканная? — усмехнулась я.

— Любая, — ответил он. — Если хочешь, любое из моих поместий в твоем распоряжении. Я смогу вывести тебя.

— Нет, не надо, — я отрицательно покачала головой и села.

Еще раз посмотрела на него и ненадолго приникла к мужским губам.

— Спасибо, что ты был в моей жизни, — прошептала я и встала. — Доброй ночи, Эбер.

— Я провожу, — он тоже поднялся.

— Меня ждет охрана, они проводят. А тебе быть со мной рядом опасно. Я хочу, чтобы ты жил.

— Я люблю тебя, — услышала я тихий шепот.

Обернувшись, я улыбнулась и ответила:

— Я могла бы полюбить тебя. Доброй ночи.

И вышла из кабинета. Ощущение мужского тепла на моих ладонях было таким ярким, что я приложила их к щекам и улыбнулась.

— Будь счастлив, Эбер Военор, — прошептала я.

Охрана присоединилась ко мне. Думаю, они могли слышать мои крики, но ни у кого из них не было в глазах ни осуждения, ни намека на то, что я что-то сделала не так. Они довели меня до покоев, пожелали добрых снов, и я закрыла дверь.

— Надеюсь, ты простишь меня за это, Ру, — прошептала я. — Завтра увидимся, и я все тебе объясню.

* * *

Утром меня разбудили совершенно неприличные визги. Окна моих нынешних покоев выходили на ворота. Я даже вскочила, сразу не сообразив, кого режут прямо под моими окнами. Затем поморщилась, сообразив, что с вечера приоткрыла окно и сама себе обеспечила такую бодрую побудку. Поднявшись с кровати, я подошла к окну и выглянула на улицу.

— Боги, — вполголоса произнесла я, глядя на безобразную сцену.

Мою копию волокли к воротам, волокли в буквальном смысле. Она верещала, цеплялась за кусты, за стражников, вырывалась и снова вопила. В какой-то момент она вывернулась и побежала обратно, крича, что герцог их всех накажет. А потом я даже поперхнулась, потому что девушка вдруг нагло заявила:

— Я Сафиллина Тиган, как вы смеете так со мной обращаться? Вы перепутали меня с девушкой, которая на меня похожа.

Стражники на мгновение застыли, пристально глядя на нее, а потом разразились дружным хохотом. Кто-то даже схватился за живот. А мне вот не было смешно. Такое отвратительное зрелище, еще имя порочит.

— Позовите его сиятельство, он-то уж не обознается. — Потребовала лже-Сафи.

Его сиятельство звать не пришлось, он вышел сам. Девушка бросилась к нему.

— Найяр, должно быть что-то перепутали, вытащили из постели и хотят выгнать, — затараторила моя копия.

— Тарганна Тэсгол, обращайтесь к своему герцогу сообразно правил и этикета, — холодно потребовал герцог.

— Но… Ваше сиятельство, вы ведь остановите этих людей? — спросила девушка, заглядывая ему в глаза.