Искупление

Станислав Шаповалов относился к той категории людей, которых называют счастливчиками. Ему действительно очень повезло в жизни (да, бывает и такое). Отец Стаса, Михаил Анатольевич Шаповалов, был сыном артиллерийского генерала, героя Великой Отечественной войны. При таком отце Михаилу ничего не стоило получить хорошее образование и сделать блестящую карьеру, а практический ум и отличные способности сильно помогли преуспеть. Он окончил экономический факультет МГУ, быстро продвигался сначала по комсомольской, а потом по партийной линии и к тридцати пяти годам занимал уже довольно солидную должность в Комитете градостроительства. Как раз в этом возрасте Михаил женился. Его жена Лидия происходила из знаменитой творческой семьи, в ее роду было несколько известных артистов, художников и писателей. Первый ее брак с красавцем-мужчиной, яркой и талантливой, но скандальной и быстро закатившейся эстрадной звездой оказался неудачным, после него Лида почти десять лет приходила в себя и залечивала душевные раны, пока не отважилась вновь надеть обручальное кольцо на свой тонкий, аристократически изящный пальчик. Необходимости вить гнездо и обустраивать быт у «молодых», создавших семью на четвертом десятке лет, уже не было – имелись и четырехкомнатная квартира в центре Москвы, и собственные автомобили у каждого, и две роскошные дачи в ближнем Подмосковье, правда, пока еще родительские. Нетрудно представить, что ребенок, появившийся на свет в такой семье, с первых дней своего существования вел жизнь, достойную наследника престола. У него было все, что только можно было пожелать, от дорогих игрушек до регулярного, минимум два раза в год, отдыха на море. Отец стремился воспитать из Стаськи настоящего мужчину, который не уронит честь героической фамилии деда, и потому настаивал, чтобы сын с детства занимался спортом, учился принимать решения и отвечать за свои поступки. Что касается Лидии, начитавшейся модных в те годы книг по педагогике, то ей хотелось вырастить сына гармоничной, разносторонне развитой и образованной личностью, поэтому мальчика уже с трех лет начали обучать музыке, танцам, рисованию и иностранным языкам. И если танцы и рисование у Стаса, что называется, не пошли, то музыку он полюбил всей душой и, в отличие от многих своих сверстников, сам, без всяких понуканий, с удовольствием садился за рояль или брал в руки гитару в перерывах между занятиями в секции борьбы и приготовлением уроков. Учился Стас, разумеется, в одной из лучших московских школ, с преподаванием ряда предметов на английском языке. Благодаря спецшколе и регулярным занятиям с репетиторами к моменту получения аттестата он уже свободно владел английским языком и мог вполне сносно объясняться и читать по-французски и по-немецки.

Так получилось, что окончание Станиславом школы пришлось как раз на начало перестройки. Весь мир с интересом наблюдал за изменениями в политике Советской страны, на Западе вошло в моду все, связанное с Россией, и Михаил Шаповалов, будучи человеком весьма неглупым и практичным, быстро сообразил, какую можно извлечь из этого пользу. Не имея недостатка ни в деньгах, ни в связях, он сумел добиться того, чтобы его единственный сын отправился учиться за границу, да не куда-нибудь, а в Великобританию, в знаменитый на весь мир Оксфордский университет. О подобном не могли мечтать даже избранные одноклассники Станислава, несмотря на то что принадлежали к столичной элите. А Стасу, в личности которого удачно сочетались способности, целеустремленность и сила воли, удалось пройти все вступительные испытания с более чем хорошими результатами. Держа в руках конверт с официальным письмом, сообщавшим, что Stanislav Shapovalov зачислен на отделение инженерных наук, юноша не мог поверить своему счастью. Шутка ли – учиться в университете, который оканчивали английские короли и премьер-министры, в том числе и знаменитая «Железная леди» Маргарет Тэтчер!

Отправляясь в Англию, Стас немного волновался, что может не справиться с учебой или не прижиться в такой далекой и манящей, но все-таки чужой ему стране. Однако все тревоги оказались напрасными. С первых дней, да что там, с первых минут своего пребывания в Великобритании, едва сойдя с самолетного трапа, Стас понял, что Европа – это его. Именно здесь, а не в Москве, его настоящий дом, потому что, как говорят англичане, дом там, где сердце. А сердце Станислава сразу же, безоговорочно и навсегда, было отдано западному менталитету.