Искупление

Не зная, что предпринять, и мучаясь от вынужденного бездействия, Головин расхаживал взад-вперед по своей квартире, пытаясь хоть как-то привести мысли в порядок, но получалось плохо, в голове царили полный разброд и шатание. Счастье еще, что он был дома один, жена с сыном укатили к кому-то в гости на весь субботний день, и никто не мешал его размышлениям. Заварив себе чаю покрепче, он сел за письменный стол, сдвинул вбок компьютерную клавиатуру, положил перед собой лист вынутой из принтера бумаги, взял ручку и, усмехнувшись, подумал о том, что сейчас напоминает Штирлица из культового фильма. Еще немного – и начнет ежиков из спичек выкладывать… Однако до ежиков дело не дошло. Вместо этого Головин разделил лист пополам вертикальной чертой и стал записывать с одной стороны факты, а с другой – их возможное объяснение. И хотя записи в левой половине листа преимущественно состояли из вопросительных знаков, после такой систематизации хаос в мыслях постепенно начал преображаться во что-то более или менее четкое. Во всяком случае, Сергей вдруг задался вопросом, о котором, по-хорошему, должен был задуматься сразу – кому выгодно?

Что приобретает Стас от смерти Жданова? И вообще, приобретает ли что-то, кроме забот и немалых хлопот, связанных с внезапной кончиной не только партнера, но и такого ценного специалиста, на котором практически держался весь процесс строительства? Пока непонятно, есть ли в этой истории какие-то плюсы для Шаповалова. Теоретически они могут быть – в том случае, если наследники Андрея Вячеславовича так и не обнаружатся. При таком раскладе, весьма возможно, что Стасу отойдут все акции компании, ранее принадлежавшие Жданову. А это немалый, прямо скажем, солидный куш. За такую прибыль очень многие, даже самые что ни на есть положительные с виду люди могут пойти на убийство. Тем более что, как напомнил сегодня Юрка, Стас давно собирался продать фирму, а Андрей здорово в этом ему мешал…

И все-таки сознание Головина упорно отвергало даже предположение, что его молодой босс, сын Михал Анатолича, может быть заказчиком убийства. Верить в это не хотелось, а раз так – предстояло поискать ответ на следующий вопрос. Если это подстава – то кто мог ее организовать? В чьих интересах было упрятать Стаса за решетку по обвинению в убийстве? Кто мог настолько его ненавидеть? Эту ситуацию необходимо было очень тщательно обмозговать со всех сторон, поискать заинтересованных лиц, как следует поразмыслить на предмет выявления врагов шефа как явных, так и скрытых. А это ох какая непростая задача…

Над Москвой уже давно сгустился синий декабрьский вечер, когда Головину вновь позвонил Юрий.

– Слышь, братан, тут такое дело, – проговорил он, и по голосу чувствовалось, что Юрка сильно озадачен. – Долго думал, говорить тебе это или нет…

– Конечно, говорить, Юрка, – воскликнул Сергей. – Какие в нашем деле могут быть недомолвки! Что еще случилось? Появились новые улики против Шаповалова? Поверь, мне необходимо знать всю правду…

– Да подожди ты, – перебил старый приятель. – Ты меня неправильно понял. Речь совсем не о том. Я не хотел тебе говорить не потому, что что-то скрываю от тебя, а потому, что толком не понял, имеет эта информация какое-то отношение к нашему делу или нет. Девяносто против десяти, что нет, так, пустышка. Но все-таки…

– Юрка, да хватит ходить вокруг да около! – не выдержал Головин. – Давай излагай, что там у тебя!

– Всего лишь маленький инцидент, происшедший вчера на Тверской. Около половины пятого вечера в отделение полиции поступил сигнал о каких-то беспорядках на улице. Судя по показаниям свидетелей, там произошла разборка. Кто-то убегал, кто-то за кем-то гнался, вроде даже стреляли… Патрульные выехали на вызов, но опоздали, никого не нашли. Однако народ опросили, в том числе и пенсионера, который продает газеты и журналы в киоске печати. Так вот, дедок сообщил, что практически у него на глазах один человек стрелял в другого из пистолета с глушителем. И тот, в кого стреляли, был ранен, но убежал.

– Похоже, этот твой дедок начитался на работе детективчиков, которыми сам же и торгует, – хмыкнул Головин. – Но даже если эта разборка и была на самом деле, я все равно не понимаю, какое отношение она может иметь к истории с моим шефом? Зачем ты вообще мне об этом рассказываешь?

– Да я бы и не стал рассказывать, – чуть замешкавшись, отвечал Юрий, – если бы не описание одного из этих людей. Того, в которого стреляли. Высокий темноволосый мужчина средних лет, в дорогом пальто, на шее – шарф с ярко-зеленым орнаментом, на левой щеке – крупная заметная родинка. Тебе никого этот портрет не напоминает?

– Напоминает, – вынужден был согласиться Сергей. – Очень похоже на Станислава Михайловича. У него тоже родинка на левой щеке… И зеленый шарф. Так где, ты говоришь, этот киоск?

– На Тверской, через три дома от дома твоего шефа. Не многовато ли совпадений?

– Слушай, я что-то ничего не понимаю, – Сергей поднес руку ко лбу, пылавшему точно при температуре сорок. – Но кто же мог в него стрелять? Полицейский?