Искупление

– В том-то и дело, что нет. Просто парень из толпы. И пистолет, как уверяет дедок, кстати, он бывший комитетчик, был с глушителем. Вот дотошный старикан, доложу я тебе! Представляешь, он даже гильзу на тротуаре отыскал. И не только гильзу, но и пулю. Она, видимо, навылет прошла. Так что не похоже это на разборку в результате заурядной уличной ссоры. Да и не было там никакой ссоры. Просто подошел один человек к другому на Тверской и выстрелил в него из пистолета. Вот такие дела, братан…

Сергей покачал головой и набрал Виктора.

– Когда дежурил у дома Шаповалова, заметил что-нибудь подозрительное? – спросил он, дождавшись ответа.

– Да нет, вроде тихо… Хотя… Постойте, вроде была какая-то мелкая заваруха. То ли кошелек у кого-то вытащили, то ли еще что… Я как раз по следу Станислава Михайловича шел… Вы думаете, это связано? От шефа нет известий?..

– Не твое дело, – ответил Сергей на оба вопроса разом. – Будь готов действовать. – И повесил трубку.

Глава седьмая За семь дней до Нового года

После того как Таня убежала из дома, Стас первым делом открыл канистру с водой и хотел напиться прямо из горлышка, но осуществить это, действуя одной рукой, оказалось крайне проблематично. Тогда он осмотрел комнату, заглянул, подражая Тане, под стол и обнаружил там картонную коробку с разными хозяйственными мелочами, среди которых отыскалось и несколько пластиковых стаканчиков. Выбрав тот, который казался почище, Стас мысленно понадеялся, что Таня, будучи девочкой аккуратной, моет посуду, прежде чем ее использовать, и стал наливать в него воду. Это тоже было нелегко, наверное, треть стакана пролилась на стол, о чем Стас очень сильно пожалел. Кто знает, когда девочка сможет пополнить запасы в следующий раз? Интересно, а сколько стоит эта вода? И остальные продукты, которыми Таня питается? Он вдруг сообразил, что вообще не представляет себе их цены. Сам Стас крайне редко покупал еду и всякую бытовую мелочовку, разве что спиртное или иногда фрукты и сладости. Обычно он ел в ресторанах, а все, что хранилось дома в кухонных шкафах и в холодильнике, закупалось домработницей. Так что теперь Стас даже предположить не мог, сколько стоит вода, которую он сейчас с такой жадностью выпил. Десять рублей? Сто? Пятьсот?

Напившись, он снова лег, завернулся в одеяло и попытался было задремать, но сон упорно не желал возвращаться. Жажду Стас утолил, но теперь ее место заняло чувство голода, ведь он уже почти сутки ничего не ел. Массу неприятных ощущений доставляло и раненое плечо. Чтобы немного успокоить его, требовалось найти подходящую позу, зафиксироваться в ней и не шевелиться – тогда становилось полегче. Но стоило чуть-чуть двинуться, дернуть рукой или хотя бы корпусом, как плечо снова точно обжигало огнем.

Чтобы отвлечься от боли, Стас попытался на чем-то сосредоточиться и стал думать о Тане. С каким пафосом она произнесла это свое «Отработаю!» Смешная… Где она может работать, эта пигалица? Разве что милостыню просить где-нибудь у ворот церкви. Сам Стас принципиально никогда не подавал нищим, будучи уверенным, что на самом деле эти жалкие убогие попрошайки – не что иное, как развитая мафиозная структура, члены которой зарабатывают чуть ли не больше, чем квалифицированные сотрудники в его строительной компании. Оказывается, есть среди нищих и «настоящие», такие, как Таня, которым реально негде и не на что жить. И приходится стоять с протянутой рукой в любую погоду где-нибудь на продуваемом всеми ветрами углу, клянчить у прохожих мелочь, а потом наверняка еще отдавать половину собранного, если не больше, какому-нибудь здоровому бугаю, косящему под инвалида-десантника, который их «крышует»… Стас вроде бы и представлял себе эту картину – и одновременно у него никак в голове не укладывалось, что нечто подобное может существовать не в кино, а на самом деле. Слишком далека от таких сторон жизни была его собственная, до вчерашнего дня столь благополучная судьба.