Искупление

Снова это свет. Он мешал мне спать. Я открыла глаза и часто заморгала. Медленно осмотрелась. Где же это я? Белые стены, солнечные лучи пробивалась из-за оконных жалюзи. Какая-то аппаратура, издающая тихое пиканье и поклацывание, рядом со мной, капельница в катетере в моём запястье. Больница. Я попыталась вспомнить последние события. А может, мне всё это приснилось?..

Какое-то движение привлекло мой взгляд. Гаспар дремал рядом в кресле. Он выглядел на удивление лучше. Обработанные ссадины казались не такими устрашающими, его левая рука была в повязке. Он словно почувствовал, что я за ним наблюдаю и открыл глаза.

— О Латти! — он резко выпрямился и оценивающе посмотрел на меня. — Как ты себя чувствуешь? Немного лучше?

Я нахмурилась. Да, действительно, моя слабость стала отступать, голова не кружилась, и особо не тошнило. Но меня больше волновал другой вопрос:

— Это всё было по-настоящему?

Гаспар улыбнулся:

— Да. Ты свободна. Двораковых арестовали. Гардецкого тоже. В твоей стране появился реальный намёк на долгожданный мир. И всё это благодаря тебе.

Я свободна. Закрыв глаза, я часто задышала.

— Тот ужас, что ты пережила, — продолжал Гаспар, — помог нам выйти на след преступника, которого мы долгое время не могли разыскать.

Прости меня, что не мог тебя предупредить и заставил пройти через всё это.

— Так вот что за новая работа у тебя? — открыв глаза, я посмотрела на Гаспара.

Он опять улыбнулся, опустив взгляд:

— Когда мне позвонил Виктор, — грустно заговорил он, — я понял, что меня больше никто не ждёт и… не будет ждать. Поэтому принял предложение, о котором долго мечтал. И теперь могу полностью посвятить себя работе.

Гаспар снова посмотрел на меня, и моё сердце сжалось знакомым сочувствием к нему.

— Прости меня… — прошептала я и больше не могла сдерживать себя. — Мне нужен… он.

Взгляд Гаспара изменился.

— Я знаю. Скоро прилетит Себастьян Эскалант. Я ему всё рассказал.

— А Виктор? — я попыталась привстать. — Он приедет?

Гаспар отвёл взгляд, что очень напугало меня.

— Вы встретитесь, но чуть позже.

Облегченный вздох вырвался из моей груди.

— С ним всё в порядке? Я хочу позвонить ему… Должна сказать ему…

— Он сменил номер, — быстро сказал Гаспар. — Пока не можем с ним связаться. Но мы бросили на это все силы. Ты, главное, не нервничай. Всё хорошо.

Ему легко было говорить!

— Я пойду позову доктора.

И он поспешно вышел. Явно было, что он хотел избежать моих дальнейших расспросов. Пусть только Виктор будет жив и здоров! Он, конечно, не сразу мне поверит. Даже если ему предъявят протокол задержания Гардецкого с приложенным к нему чистосердечным признанием, Эскалант может чуточку засомневаться. Я не сдержала улыбку, представляя, как он будет на меня кричать. Всё вытерплю, тем более я знаю, как его можно быстро смягчить.

Мои мечты прервала вошедшая женщина-врач приятной внешности и среднего возраста. Тёмные волосы были собран в хвост, а добрые глаза светились улыбкой. На её белом халате висел бейдж с именем на непонятном мне языке. Да ведь я даже не знаю, в какой стране нахожусь?!

— Здравствуйте, меня зовут Эстер Бровацки, пока я ваш лечащий врач! — бодро начала доктор на английском с лёгким акцентом.

— Очень приятно, — я чуть села повыше.

Эстер заглянула в мою карту, которую принесла с собой.

— Так… Рада вам сообщить, что те вещества, которые вам вводили, были слабыми и оказались, к счастью, безвредными для ребёночка. Слишком маленький срок, и это сыграло очень важную роль. Скажите, вы уже встали на учёт в Барселоне? Мне необходимо связаться с вашим доктором, чтобы уточнить кое-какие вопросы…

Я тряхнула головой. Может, мне послышалось. Но когда Эстер, улыбаясь, выжидающе смотрела на меня, я всё же решила переспросить:

— Ребёночек?

Доктор удивлённо подняла брови:

— С малышом всё в порядке, не переживайте. Уверяю вас.

Казалось, мой мир просто перевернулся. Сначала сверху вниз, потом обратно и, медленно раскачиваясь, стал на место.

— Я… Я беременна? — с выдохом вырвался мой шёпот.

Тут до врача дошло, наконец, что я, мягко говоря, удивлена.

— О, так вы не знали ничего? — её улыбка стала шире.

Странно, я почему-то думала, что вытаращенные глаза и отвислая челюсть — это свидетельство того, что человек чрезмерно удивлён.

— Не знала, — мотнула я головой и машинально положила руку на свой живот.

— Тогда я вас поздравляю. У вас будет ребёнок. Срок около трёх недель.

— Будет ребёнок… — эхом повторила я.

Доктор ещё что-то сказала и ушла. Я так и не услышала её слов, поражённая новостью. Во мне частичка Виктора. Мальчик или девочка. Сын. А может, дочь. Боже, я стану мамой?! Три недели… Значит, с дня рождения Виктора. С нашей первой ночи…

Мои мысли прервал снова вошедший Гаспар. Он осмотрел на моё побледневшее лицо и понял, что теперь я тоже знаю.

— Они сначала подумали, что это я отец, — не скрывая горечи, тихо проговорил он. — Хотели обрадовать…

Я не знала, что нужно говорить. Как его утешить? Снова просить прощения?..

— Ты куда-то уезжаешь? — смахнув слезу, спросила я, кивнув на дорожную сумку у его ног.