Искры

«Подрядчика Жемчужникова:

1. За незакрепление штрека на пятнадцать аршин,

2. За искривление уступов и запущенность очистных работ,

3. За крепление, не соответствующее правилам ведения горных работ, штрафую на 75 рублей и делаю последнее предупреждение. На исправление всех дефектов дается два дня.

Старший конторский десятник Чургин».

— Вот это здорово! — с удивлением произнес читавший шахтер. — Семьдесят пять рублей, братцы! Да я за три месяца столько не заработаю!

— Смелый он, Чургин. Даже перед Жемчужниковым не робеет.

— «Смелый»… Он их штрафует, а они — нас. Чего ж ему робеть-то?

— Я слыхал, ребятки, он артельки собирает, а? — тихо сказал старик. — А в артельке зарубщики вон, по семь гривень получили за упряжку, а я только по сорок пять копеек.

— А нам кой черт мешает? Идемте и мы в артель.

— Убей меня гром, самое большое через неделю, Жемчужникова лава будет артельной!

Несколько человек отошли в сторону и оживленно зашептались.

2

Домой Леон пришел невеселый. Не первый раз он наблюдал, как подрядчики обсчитывали рабочих, но объяснял это случайными недоразумениями. Теперь он понял, что начальство шахты знает о произволе подрядчиков и не борется с ним. «Значит, и начальство, и подрядчики — все заодно. Все, у кого есть деньги и власть, одинаковы — и в хуторе, и на рудниках, и в городе. Рабочие — это скотина, „товар“, как учитель говорил на прошлом занятии, и с ними можно поступать как кому захочется. Но, черт возьми, всегда это так не будет! Учитель верно сказал: „Настанет час, подымется мускулистая рука рабочих и обрушится на головы тех, кто издевается над народом“», — думал Леон, входя в комнату. Сев на скамейку, он сдернул с ног сапоги и сердито швырнул их за печку.

Варя стирала. Белая пена крупными пузырями собиралась у краев корыта, отливала сизыми переливами. На табурете лежало мокрое белье, на полу — рабочая одежда.

В люльке Чургин-младший играл красной побрякушкой.

— А начальник где? — спросила Варя.

— Обещался прийти во-время.

— «Во-время» — это говорится с тех пор, как мы поженились. А ты чего такой скучный?

— Получку получил. Одиннадцать двадцать две, да полтинник конторе отдал.

— За что?

— А поди спроси. Артельщик сказал — за опоздание. Да у меня что. У одной трояк Жемчужников вывернул. — Леон не сказал, что ударил подрядчика.

— Так уж заведено, — спокойно заметила Варя. — Обсчитывали и будут обсчитывать. Чего же разволновался из-за полтинника? — Она вытерла руки о фартук, поставила кастрюлю с борщом на плиту и стала собирать на стол.

— Из-за полтинника. Ты бы поглядела, что там сегодня делалось!

Леон рассказал о разговоре шахтеров возле доски объявлений.

— Да что он, с ума, что ли, сошел Илюша? — взволновалась на этот раз сама Варя. — Доштрафуется, пока где-нибудь камнем не угадают. И шахтер прав: он штрафует подрядчиков, а те — рабочих.

Минут через двадцать пришел Чургин. Глянув на кастрюлю, на стол, он виновато спросил:

— Я не опоздал? Задержался маленько.

— И зачем ты, Илья, с Жемчужниковым связываешься? — напустилась на него Варя. — Что, она — твоя, шахта эта проклятая, или тебе голова своя надоела?

— В чем дело, милая? — спокойно спросил Чургин, сделав вид, будто не понимает, о чем идет речь.

— А в том, что когда-нибудь подрядчики рассчитаются с тобой за эти штрафы, да и шахтеры своим карманом отдуваются за них.

— Я их по началу штрафую, а потом выгоняю. Это тебе, наверно, известно, милая. А обсчитывать эти грабители все равно будут, это неизбежно. Скоро мы их поприжмем.

— Смотри, как бы они тебя не поприжали где-нибудь в темном углу. А Леву за что оштрафовали? Он же не у подрядчика работает. Что, у вас и в конторе грабители сидят?

— Там-то самые главные, — сказал Чургин.

— Парень раньше всех на работу уходит, а с него полтинник за опоздание удержали, — продолжала возмущаться Варя.

— Очевидно, «по ошибке», как они всегда говорят. А твой брат не говорил тебе, как он «учил» Жемчужникова считать? Ты спроси-ка у него.

— Ударил?

— Нет, поцеловал.

После обеда Леон взял гармошку, хотел выйти на улицу, но Чургин остановил его:

— Нам с тобой сегодня «арифметику» сдавать. Через час, — предупредил он.

— О чем будет речь?

Чургин достал из-под этажерки, с потайной полки, брошюру и показал ее. Леон прочитал: К. Маркс. «Наемный труд и капитал». Он понимающе кивнул головой и вышел.