Искры

К полуночи, поссорясь из-за пустяков, тут же, в коридоре, кто-то ножом пырнул в живот белявого парня.

Иван Недайвоз пришел, когда уже все было кончено. Посидев в казарме, он посочувствовал односельчанам раненого и заверил, что со Степана спросит за это завтра.

4

На следующий день Недайвозу было не до Степана. Придя на работу, он увидел на своем месте другого шахтера. Он подумал было, что это учится саночник из новичков, и еще пошутил, сказав, чтоб тот убирался восвояси, но когда узнал, что на его место поставлен новый зарубщик, пришел в ярость.

— Отбиваешь, значит? Так! — грозно сказал Недайвоз.

Шахтеры поспешили объяснить, что новичок не виноват, и посоветовали переговорить с Жемчужниковым.

Недайвоз поднялся на-гора и направился в пивную, надеясь, что Жемчужников там, но в пивной его не было. Тогда он пошел на квартиру к нему, но и там не застал.

Через несколько минут он ворвался к штейгеру и остановился на пороге.

Петрухин опасливо посмотрел на его разъяренное лицо, на обушок в его руках и спросил:

— В чем дело, Недайвоз? Ты почему не работаешь?

— Рассчитал меня Жемчужников, пришел жаловаться, — хмуро ответил Недайвоз, снимая шапку.

— Ну, а я тут при чем? Ты же не конторский. Иди к своему подрядчику и разговаривай.

— Как это не конторский? Я на шахте Шухова работаю!

— Шахта Шухова, а рабочих нанимают подрядчики, и я никакого отношения к тебе не имею.

— A-а, как не работаю, так «почему» спрашиваешь, а как рассчитали, так отношения не имеешь? — угрожающе сказал Недайвоз.

Петрухин, встав из-за стола, раздраженно сказал:

— Я тебя не нанимал, и можешь оставить меня в покое!

— И ты заодно с ними? — сгорбившись и расставив ноги, откинул Недайвоз руку с обушком в сторону. — Тебе что, золотой надо на руку? Тебе девчат привести сюда надо, тогда это будет твое дело?

Он бросился на Петрухина и хотел ударить его обушком, но штейгер успел отбежать в сторону, и обушок угодил по столу. Мраморный письменный прибор разлетелся на куски. Петрухин стремглав кинулся в раскрытую дверь.

Недайвоз глянул на убегающего штейгера, на разбитый чернильный прибор и заработал обушком.

— А! Я вам не нужен? Я подрядчиков? — приговаривал он, бегая по комнате и круша стулья, столы, шкафы с образцами угля.

Потом ворвался в чертежную, в бухгалтерию, перепугал служащих и направился к управляющему.

Стародуб сам вышел ему навстречу.

— И вы с ними? Я тоже не ваш рабочий? — буйно крикнул Недайвоз, остановившись, готовый одним ударом отправить управляющего туда, куда тот еще не собирался.

— Нет, вы наш рабочий, — ответил управляющий.

— A-а, ваш? Так почему меня рассчитали? Почему штейгер говорит, что ему нет дела до меня? Кому есть дело до меня, шахтера, а?

Стародуб взял его под руку и повел к выходу.

— За что вас уволил Жемчужников?

— А я почем знаю!

— Хорошо, идите и работайте, — спокойно сказал Стародуб, хотя внутри все у него кипело от негодования. «Когда я научу этого идиота, как надо обращаться с рабочими? — подумал он о Петрухине. — Это же шахтеры, отчаянная публика!» И, вернувшись к себе в кабинет, распорядился удержать с Жемчужникова стоимость разбитой Недайвозом мебели и шкафов.

Глава десятая

1

В один из праздничных зимних дней в город на базар приехал Игнат Сысоич с Марьей, привез сапоги. Но не успел он продать и двух пар, как к нему подошел франтоватый приказчик, деловито осмотрел товар и увел под руку Игната Сысоича в свою лавку.

В просторной, пропахшей дегтем обувной лавке Игната Сысоича ласково принял сам хозяин, невысокого роста худощавый человек с желтым лицом и маленькими глазками. Он тщательно осмотрел сапоги и расспросил, сам ли Игнат Сысоич их делал или подмастерьев имеет. Теперь Игнат Сысоич понял, о чем будет итти речь, и в свою очередь придирчиво осмотрел развешанные в лавке сапоги разного покроя и товара. Опытному его глазу нетрудно было заметить, что привезенные им на базар сапоги сработаны не в пример лучше.

У купца глаз был наметан, и он без долгих разговоров тут же предложил ряду: он, купец Колюжный, будет поставлять товар, а Игнат Сысоич организует артель для поделки сапог и весь готовый товар будет сдавать в лавку.

— За барыши не изволь тревожиться, Игнат Сысоич, в обиде не будешь, — дружелюбно говорил Колюжный, по-свойски хлопая по плечу будущего поставщика.

Игнат Сысоич, задумчиво раскуривая толстую купеческую папиросу, осведомился об условиях, но Колюжный, после длинного перечисления будущих своих хлопот, так и не сказал, сколько заработает Игнат Сысоич.

«Купца проведешь — на другой день помрешь», — вспомнил Игнат Сысоич мудрую поговорку и, выслушав увещевания Колюжного, обещал подумать.

Леон в душе был рад, что отец нашел дело, однако, не возлагал больших надежд на сапоги и больше интересовался тем, твердо ли обещал Егор Дубов дать еще земли.

Игнат Сысоич поведал, как договорились с Егором, но сейчас он, хотя и не принял еще предложения купца, смотрел уже на свое хозяйство по-иному.