Исключение как правило

(5) Однако эти данные вряд ли можно считать объективными, причем именно по причине их интернетовского происхождения, потому что Всемирная паутина – это как раз то место, где Гейтса ненавидят сильнее всего.

Кроме того, в структуре предложения обе единицы занимают одно и то же положение и не могут употребляться совместно: *Потому что дело в том, что Всемирная паутина – это как раз то место, где Гейтса ненавидят сильнее всего[62].

Однако следует отметить, что подобная замена влечет за собой структурные изменения: соединение двух предложений в одно сложное. Кроме того, такая замена не всегда возможна. Рассмотрим пример.

(6) В самом центре Барнаула едва не произошла крупная авария. К счастью, как сообщает «Труд», все обошлось благодаря мгновенной реакции водителя. Дело в том, что, когда мужчина утром ехал на работу, он с великим удивлением увидел собственную жену… в облике Деда Мороза, и не где-нибудь, а на огромном рекламном щите. «С Новым годом, любимый!» – гласила надпись рядом с фотографией. От неожиданности он забыл об управлении машиной и едва не врезался в столб (Вечерняя Казань, 2003).

В примере (6) замена сочетания дело в том, что подчинительным союзом потому что приводит к явному искажению смысла. Первое и третье предложения данного фрагмента текста связаны причинными смысловыми отношениями, они могли бы быть соединены подчинительным союзом потому что, но в тексте между ними располагается второе предложение, которое разрывает эту смысловую и грамматическую связь. Следовательно, замена конструкции союзом становится недопустимой. Таким образом, утверждение о семантике причины, свойственной данной конструкции, справедливо по отношению к большей части случаев, но все-таки не универсально.

Более убедительной представляется точка зрения М. И. Черемисиной и Т. А. Колосовой, которые предлагают рассматривать стандартизованные, застывшие предикативные единицы в качестве текстовой скрепы. По их мнению, «они являют собой пример вовлечения в круг показателей связи между частями крупного целого, между сегментами текста не только отдельных лексических единиц и сочетаний, но и специфических синтаксических конструкций, в структуре которых на службе у связующей функции оказываются даже предикативные схемы» [Черемисина, Колосова 1987: 180]. Текстовая природа данной скрепы подтверждается и рассуждениями Е. Ф. Тарасенковой о диалогической природе подобных конструкций. Е. Ф. Тарасенкова, выделяя несколько типов диалогических единств, отмечает среди прочих и единство, вопросительная реплика которого содержит в своем составе вопросительное слово, а «реагирующая» аналогична придаточному предложению [Тарасенкова 1968]. С точки зрения исследователя, «структура «реагирующей» реплики есть не что иное, как трансформированное СПП, главная часть которого является контекстуальным эквивалентом предикативной единицы, опирающимся на вопросительное предложение (первую реплику)»: – Почему ты не в школе? В чем дело? – В том, что учительница заболела (РР). Признание анализируемого сочетания текстовой скрепой позволяет объяснить и тот факт, что она соединяет не только смежные предложения (фрагменты текста), но и располагающиеся дистантно (см. пример (6)). Эта особенность функционирования отмечена и Т. В. Шмелевой: «Рассматриваемая конструкция как текстовая скрепа обнаруживает широкий диапазон действия: она может выступать как межфразовая и межабзацная» [Шмелева 2008: 149], признается Н. Н. Лапыниной [2008: 150] и др.

Второй вопрос, требующий обсуждения, – функции и семантика исследуемой конструкции. Связующая роль сочетания дело в том, что очевидна. Менее очевидной представляется его функциональная нагрузка. Как уже было отмечено, Е. Ф. Тарасенкова, занимаясь диалогическими единствами, выделила объектную семантику придаточной части. Справедливость этого можно подтвердить примером (7):