Исключение

– Стоп, – прикладывает палец к моим губам, не даёт сказать. – Не прямо сейчас. Не прямо сегодня. Но наш с тобой планируемый союз предполагает рождение ещё одного Артова. К тому же мама со всех берёт обещание на двух внуков. Алиса такое дала на свадьбе. Нам проще – один уже в наличии.

Осмысливаю сказанное. Ничего себе! Вот подруга, хоть бы словом обмолвилась. Интересно, никаких документов не подписывала? Возможно, Ольгу Андреевну обещание на словах не устраивает, и ей нужен юридически оформленный документ.

– Паш…

– Девочка моя, я не настаиваю. Пока. Тебе нужно подумать. Это я понял и принял. Всему своё время, когда будешь готова.

Расслабляюсь. Павел не давит, ни к чему хорошему это не приведёт. Когда меня настойчиво к чему-то подталкивают, я, будто назло, начинаю действовать от противного. Часто потом сожалею о сказанном и сделанном, но перебороть себя не в силах.

Ещё час проходит для нас в жаркой близости и безмерном обладании друг другом. Всё-таки большие перерывы нам обоим даются сложно. Потом мы словно с цепи срываемся в невозможности насытиться и насладиться.

Наконец, едем к родителям, чтобы забрать Славку, который, я уверена, уже изрядно надоел новоиспечённым дедушке и бабушке.

– Ты когда на развод подавать собираешься?

– Нужно документы собрать, с юристом проконсультироваться. Развод ведь через суд.

– Я уже консультировался. Так как твой муж в розыске и, скорее всего, будет осуждён, можно развестись через ЗАГС даже при наличии несовершеннолетнего ребёнка. Просто документы подать по месту регистрации брака, и всё.

Улыбаюсь, смотрю на сосредоточенного и серьёзного Павла. Вот что его волнует, оказывается, вот о чём думает. А я всё ещё думаю о квартире и нашем с Валерой договоре.

– Не забывай про договор, который мы заключили при покупке квартиры. Такое рассматривается только в суде. Даже если его посадят, он всё равно когда-нибудь выйдет на свободу, и у него должно быть жильё.

– Значит, оставляй эту квартиру и переезжайте ко мне со Славкой, – пытливо всматривается, ожидая ответа.

Не настаивает, просто предлагает. Пока предлагает.

– Паш…

– Я всё знаю, Вика. Не давлю. Но ты же понимаешь, что переехать придётся в конце концов.

– Понимаю, – откидываюсь на сидении, всматриваясь в довольного мужчину. – Дай немножко времени, чтобы Славку подготовить. И себе дай возможность принять тот факт, что кроме меня ты каждый день будешь видеть моего ребёнка.

– Уже принял, ничего страшного в этом не вижу. И кстати, – кладёт ладонь на моё бедро, поглаживая, – когда отца Славки осудят, ты можешь потребовать лишить его родительских прав. Он ведь всё равно не помогает ничем столько лет. А я Славку усыновлю, чтобы, как все, Артовым был.

Ошарашенно таращусь на Павла. И когда он ко всему этому пришёл? Говорит так, будто думал неоднократно: перебрал все варианты, проконсультировался с юристом, пришёл к определённым выводам, в первую очередь, для самого себя.

Неужели вот так просто готов ко всему: жить вместе, воспитывать моего ребёнка и даже усыновить.

– Ты уверен, Паш? – спрашиваю, опасаясь, что может со временем передумать, понять, что ему, всегда жившему легко и непринуждённо, мои проблемы не нужны.

– Я говорю это не просто так. Всё обдумал и принял, и понял, что сам этого хочу. К тому же, поверь, – смеётся, – мама не потерпит, чтобы Славка остался Елесеевым. Все должны быть Артовы – точка.

– А родители не будут против? – почти шепчу. Только сейчас до меня доходит, что всем придётся принять чужого ребёнка.

– Против чего?

– Против меня, против Славки, против усыновления.

– Вика, – тяжело вздыхает, – мне мама практически сразу после свадьбы Марка сказала: «Присмотрись к Вике, женись, ребёнка усынови, роди второго».

– Так это же было сразу же…

– Именно, сразу после нашей ночи «без обязательств». Может, Марк прав, и она знает то, чего не знаем мы… – пожимает плечами, ещё крепче сжимая пальцы на моём бедре.

– В каком смысле?

– Когда никто ещё не знал, что у них с Алисой завязались отношения, мама настоятельно рекомендовала брату к ней присмотреться, уверяя, что именно такая девушка будет для него прекрасной парой. И в моём случае настаивала обратить внимание на тебя.

А он меня ведьмой называет.

Мне до Ольги Андреевны ой как далеко, оказывается. Вот и правда, откуда она всё знает, как безошибочно определяет, к кому присматриваться её сыновьям?

– Вот-вот, – тыкаю в него пальчиком, зло прищуриваясь. – А ты меня ведьмой называешь!

Смотрим друг на друга и взрываемся смехом.

Наконец-то чувствуем лёгкость в общении. Исчезло напряжение, надрывность слов и эмоций, можно расслабленно обсуждать всё на свете в привычной для нас манере.

Мысленного благодарю Пашу, что он не сдался, не отступил, столкнувшись с проблемой моего характера, смог отыскать маленькую дверцу, чтобы проникнуть в меня, исследовать, понять, что всё сказанное мною лишь защитная реакции женщины, которая боится снова поверить. Никогда бы не подумала, что Павел Артов способен на отчаянные поступки в отношении женского пола, внимание которого всегда доставалось ему слишком легко.