Искажение

Мы движемся следом за «скорпионом», который ведет Баллард, и добираемся до другого конца селения, до того места, где все началось, до той гребаной школы, из которой высовываются двое. Гаус сметает их очередью из MG2, буквально зашвырнув одного из них обратно внутрь. Я выскакиваю из-за машины и заглядываю в окна здания, но там нет ни единой живой души. Никто меня не заставит войти туда еще раз.

Пурич и Водяная Блоха, которые прикрывают меня, кричат, что на дороге появились автомобили. С юга приближаются белый пикап и две легковушки, набитые повстанцами. Пулемет на башенке начинает по ним стрелять, и в этот момент над нами проносится нагруженный боеприпасами «феникс».

– Самое время! – говорит Баллард, когда я останавливаюсь рядом.

– Это ты его вызвал, Крис?

– Не успел. Впрочем, тут все равно нет связи.

– Видимо, Янг наблюдал за нашими действиями.

– Что с сержантом, Маркус?

В ответ я лишь качаю головой.

Тем временем «феникс» попадает в первый автомобиль ракетой. Виден взрыв и золотистый огненный шар, а затем фонтан земли у дороги – похоже, вторая ракета прошла мимо цели. Однако этого хватает, чтобы отряд партизан остановился, а потом развернулся назад. На обочине горит остов автомобиля, порывы горячего ветра рассеивают дым. Можно почти не сомневаться, что внутри все погибли – впрочем, возможности удостовериться все равно нет.

Я оставляю Балларда, Водяную Блоху и Гауса на позиции, а сам возвращаюсь с Пуричем в селение, где остальные уже выносят из домов первые трупы. Лишь Вернер находит выжившего – он выводит кого-то из накренившегося деревянного сарая. Это девушка в мужской одежде, которая идет сгорбившись и дрожа всем телом. Адам заставляет ее встать на дороге на колени, и я подбегаю вместе с лейтенантом, надеясь хоть что-то узнать.

Хватает одного взгляда, чтобы понять – надеяться не на что. Нам встретилась та самая беглянка из пещеры, о которой упоминал Хавар Салтик. Пустые глаза и искаженное страхом лицо ясно говорят, что ее мозг не выдержал напряжения – девушка сошла с ума. Обреченно махнув рукой, Остин уходит, а Вернер стреляет ей в висок и тащит труп туда, где мы складываем мертвецов. По одному подъезжают грузовики, и мы начинаем погрузку.

Пот заливает глаза, из-за жары мы с трудом перетаскиваем даже относительно легкие тела. Лейтенант зовет на помощь Гауса. На каждой из «меток» стоят двое парней, а двое других подают им трупы. Лишь несколько солдат страхует отряд от возможной атаки. У нас настолько пересохло в горле, что мы почти не разговариваем, лишь обмениваемся отдельными словами, если без них в самом деле не обойтись. Трупы выскальзывают из рук.

Посреди всего этого бардака бродит Остин, то и дело покрикивая, чтобы мы поторопились. Неизвестно, не прячется ли в селении кто-нибудь еще. Неизвестно также, как поступят повстанцы – они могут двинуться сюда целым отрядом, прервав нашу работу. Тела рядового Лукаса и сержанта Голи мы укладываем в «скорпионы». Через полтора часа после начала атаки на Кумиш мы готовы к возвращению. Везем обратно пятьдесят два тела.

От переутомления я перестаю воспринимать себя как личность, думая о себе лишь как о части отряда, о кровавом куске мяса. Въезжая на базу, смотрю на «Кавказ» глазами других солдат. Шатаюсь так же, как остальные, и так же, как они, не могу заставить себя что-то делать. Лейтенант Остин из последних сил приказывает Масталику, чтобы тот быстро собрал несколько человек, которые помогут нам отнести трупы в лабораторию. Он говорит что-то о партизанах в селении и о следах, которые следует замести. Капрал стоит перед ним охваченный ужасом, будто только что начал понимать, что произошло в подземельях Дисторсии.

Мы жадно пьем воду, которую принесли во фляжках Кранец и Паттель. Узнав о смерти Лукаса, их товарища по отделению, они молча опускают головы. Я с силой бью себя по щекам, чтобы хоть немного прийти в себя, и веду своих людей к грузовикам, где мы принимаем трупы у Соттера и остальных. Двигаясь словно роботы, мы тащим убитых жителей Кумиша к люку и сбрасываем их с лестницы.

Внизу ждут сержант Северин, Усиль, Труман, Хинте и Гримм, которые переносят трупы в глубь пещеры. Когда все убитые оказываются под землей, я спускаюсь вниз, чтобы вместе с остальными снять с них одежду. Мы снова режем ее ножами и отдираем тряпки от окровавленных тел, но на этот раз меня уже не тошнит. Я исполняю приказ, мечтая лишь о том, чтобы лечь и хотя бы ненадолго заснуть.

Затем Гаус берет трупы на руки и взвешивается с ними, прежде чем сбросить в пропасть. Сержант Северин записывает данные, каждый раз отнимая сто десять килограммов нашего солдата. Армаи падают в черную воронку, а список в блокноте сержанта становится все длиннее. Лейтенант Остин контролирует измерение, а в конце подсчитывает весь столбец: четыре тысячи двести двенадцать килограммов. Мужчины весили больше, чем мы предполагали.