Искажение

– Так что не будем обсуждать, говорит ли капрал Трент правду или тронулся умом. Вместо этого нам необходимо решить, что делать дальше с полученной информацией. Приглашаю тебя через пятнадцать минут на совещание. А если пациент может покинуть медсанчасть, не удерживай его. – Бек поворачивается ко мне. – Капрал, никому ни слова. Если кто-то, кроме твоих командиров, узнает о требовании убить пленных, он воспримет это как измену и прикажет тебя расстрелять.

– Так точно, господин капитан. – Я пытаюсь вытянуться по стойке «смирно», но меня шатает.

– Не уходи далеко, Маркус. Ты можешь нам понадобиться. – Голос лейтенанта Остина звучит серьезно, но, похоже, он пытается разрядить обстановку.

Меня тошнит, но приходится терпеть, пока все не выйдут.

Я прошу Неми показать мне, где сейчас мальчик из Кумиша. Она явно удивлена, но ведет меня в маленькую комнатку через две палаты дальше. Единственный предмет мебели – койка, на которой лежит внук старосты. Похоже, он дремлет. Рядом, на расстеленном прямо на земле матрасе, сидит Дильба, тринадцатилетняя внучка Хавара. Она ухаживает за малышом, кормит его и поит, водит в туалет. Уже четверо суток она не отходит от Бехрама ни на шаг.

Я вижу, что она взяла с собой несколько книг, похожих на потрепанные школьные учебники. Когда мы останавливаемся на пороге, она откладывает одну из них в сторону и вопросительно смотрит на Неми.

– Здравствуй. Как себя чувствует брат? – спрашивает переводчица по-армайски.

– Все спокойно, он много спит, – отвечает Дильба. – Да хранят его боги.

– Ты с ним разговаривала?

– Да, сегодня утром.

– Долго?

– Нет, немного.

– Он рассказывал что-нибудь интересное? – чуть нетерпеливо спрашивает Неми.

– Он узнает меня, госпожа. Опять спрашивал, где он и когда увидит дедушку.

Я делаю шаг к девочке.

– Привет, Дильба. Я капрал Маркус Трент, – говорю я на ломаном армайском. – Могу я тебя кое о чем спросить?

– Да, господин.

– Как тебе тут нравится?

– Очень. – Девочка смотрит на меня большими темными глазами. – Только я скучаю по маме, дедушке и братьям. Но тут все к нам хорошо относятся.

– А по папе не скучаешь?

– Скучаю, господин. Но папа давно уехал.

– Уехал, – повторяю я, думая, что он наверняка сражается в партизанском отряде, убивая солдат МСАРР. – А дедушка когда вас навестит?

– Говорил, что через несколько дней. Может, сегодня или завтра.

– Хорошо, – понимающе киваю я. – И скажи мне еще, Дильба, – насколько велик Кумиш? Я слышал, это большое селение.

– Да, господин. – Она на мгновение замолкает, что-то подсчитывая на пальцах. – Где-то домов двадцать пять. И еще школа, но она закрыта.

– А много людей живет в одном доме? Наверняка вам тесно?

– Нет, всем удобно, – широко улыбается она. – Всего человек десять, у каждого своя кровать и стул.

– Маркус, хватит ее мучить. Заканчивай допрос, – говорит мне Неми по-раммански и тянет за рукав.

– Спасибо тебе, Дильба. Приятно было пообщаться.

Я машу ей на прощание и выхожу в коридор, мысленно пытаясь пересчитать население Кумиша на килограммы. Вес человеческого мяса крайне важен. Я быстро соображаю, что придется сделать несколько допущений, учитывая возраст жителей, а также средний вес взрослого и ребенка.

От всех этих расчетов меня начинает тошнить. Мы поднимаемся наверх, в комнату Неми.

Мы молча, с некоторой неохотой, садимся – Неми на стул у окна, а я на койку. Вентилятор перемалывает лопастями горячий воздух. Прежде чем тишина станет невыносимой, я спрашиваю девушку, есть ли у нее что-нибудь попить. Она показывает на кувшин с водой на тумбочке, но продолжает молчать. Я тоже на всякий случай утыкаюсь взглядом в пол и не встаю с места.

– К чему были те вопросы, Маркус? Зачем ты хотел увидеть Бехрама? – В голосе ее звучат истерические нотки.

– Прости, но я не могу тебе сказать.

– Вы что-то планируете? Собираетесь снова ехать в Кумиш?

– Скорее всего. Нужно поговорить со старостой.

– Но о чем? – Я достаю из пакета пачку сигарет и нервно закуриваю. – Это как-то связано со смертью Вилмотса и остальных?

Вынужден признать, инстинкт ее не подводит. Мне всегда казалось, что у Неми превосходная интуиция, и она прекрасно видит, когда я пытаюсь что-то скрыть. Именно потому нам порой так трудно общаться – особенно если я не могу быть с ней искренним.

Полученные от Дильбы сведения навязчиво кружат в моей голове, я отмахиваюсь от них, будто от жирных мух. Неми замечает мой жест и пытается расспрашивать дальше, доставляя мне еще больше мучений.

– Милая, я в самом деле не могу тебе сейчас ничего рассказать.

– Даже о том, что случилось с тобой под землей? Даже об этом не расскажешь?!

– Мне нужно поговорить с лейтенантом.

– Тогда уходи, Маркус. – Она отворачивается и смотрит в окно. – Возвращайся к себе в палату или иди в казарму. Этот разговор не имеет смысла.

Ладно, Неми. Так будет лучше всего, сонно думаю я, направляясь к двери. Чувствую тяжесть, которая давит на плечи, угрожая расплющить о землю и втоптать в песок. Я чувствую себя виновным во всем, что вскоре произойдет, и не могу ни с кем этим поделиться.