– Но не до смерти, – строго предупредил Фокалор. – Я вернусь через пять минут и продолжу разговор. Подготовьте её.
– О чём девка должна рассказать? – спросил Грiцо.
– Ни о чём, – пожал плечами Фокалор. – Она просто ваша. – И перевёл взгляд на Марси: – Я буду учить тебя страху.
Вновь скривился, когда низшие принялись жадно лапать девчонку, вышел в дальнюю комнату, машинально заперся и нажал на кнопку ответа:
– Долгих лет вам, баал Молох.
– Ты в Севастополе?
Фокалор прекрасно понимал, какой вопрос станет первым, и ответил на него хладнокровно:
– Да, баал.
И услышал ожидаемое:
– Авадонна недоволен.
Пока разговор развивался именно так, как планировал Фокалор, и его ответы звучали почтительно, но при этом – уверенно.
– Разве мы должны обращать внимание на недовольство уродливого карлика?
– Пока должны, – буркнул Молох. – Авадонна только что убрал Гаапа и подмял под себя все московские владения, включая Севастополь. Пусть насладится достижениями. – Многозначительная пауза. – Пока.
– Не имею права спорить с вами, баал, – произнёс Фокалор.
– Зачем ты отправился в город? – повторил Молох. – Твоя задача – змей.
– Он вот-вот появится, – ответил Фокалор, желая перевести разговор на другую тему. На змея, которого мечтал заполучить сюзерен.
– Вот именно, – подтвердил Молох. – Ты должен быть в море, с кораблями, которые я тебе выделил, а вместо этого шляешься по Севастополю. Что ты там забыл?
Отвечать не хотелось. Очень не хотелось, потому что в городе Фокалор тоже искал змея. Но не для того, чтобы поймать, как мечталось Молоху, а в надежде освободить. Фокалор не знал, но чувствовал, что город должен быть связан с этой тайной, и потому явился к Обузе за Тетрадью, а потом пытался прорваться в запретную зону и рискнул пойти против господина. Молоху требовалось чудовище, а Фокалор трепетно хотел для друга свободы. И надеялся раскрыть тайну подземелий.
– У меня возникло предположение, что змей появляется из города, – ответил Фокалор, понимая, что чистую ложь сюзерен распознает без труда, а полуправду может и проглотить.
– Появляется из города, после чего плывёт к Карадагу? – недоверчиво протянул Молох.
– Да, баал.
– Ерунда!
– Да, баал.
– Но мне нравится, что ты подошёл к делу творчески, – закончил Молох. – А теперь отправляйся в море. Авадонну я успокою.
– Да, баал…
Марси понимала, что трипалы едва сдерживаются, но не ожидала, что они набросятся сразу, едва за Фокалором закроется дверь. А они набросились. Все скопом, со всех сторон разом, толкаясь, ругаясь и мешая друг другу. Срывая одежду и жадно вцепляясь в тело…
И Марси закричала… хотела закричать, но не успела – заорал вожак:
– Тихо! Стоять!
И не просто заорал, а могучими кулаками отогнал от девушки распалённых сородичей.
– Что?
– Зачем?
– Себе оставить хочешь? – прошипел один из низших. – Обмануть решил?
– Первым желает, – ощерился другой, готовясь выхватить нож.
– Разом навалимся – порвём девку, – объяснил Грiцо, сплёвывая. – Не волнуйтесь – всем достанется.
Трипалы поняли, что хотел сказать вожак, но соглашаться не спешили:
– Так пять минут всего!
– Не успеем!
– Кто не успеет – продолжит после допроса, – вывернулся Грiцо.
– От то дело!
Упоминание Фокалора и обещание решить с девкой «по совести» привели трипалов в чувство. Они переглянулись и быстро соорудили очередь, в которой чётко отразился уровень физической готовности бойцов. Вожак, разумеется, подошёл к Марси первым и, расстёгивая ремень, поинтересовался:
– Готова?
И только теперь она заметила, что у него отсутствует левое ухо.
– Меня тошнит, – заявила в ответ девушка и закашлялась, словно действительно накатила дурнота.
– Да плевать! – признался Грiцо, а его сородичи весело захрюкали. – Я тебя по-любому смогу, пусть тебя даже тошнит в процессе, бо не интеллигент… – А в следующий миг увидел пошедший изо рта Марси дым и вздрогнул: – Ты что творишь?
– Она ведьма? – поинтересовался самый хилый три-пал, радуясь тому, что оказался дальше всех от фигуристой, но, как выясняется, опасной девки.
– Ты что делаешь?! – рявкнул главарь.
Но Марси не отвечала. Наклонилась вперёд и судорожно выдавливала из себя чёрные клубы, которые не разлетались по подвалу, а продолжали виться рядом с девушкой, становясь всё гуще и гуще.
– Надо позвать баала, – пролепетал хилый. – Я сбегаю?
– Сбегай, – кивнул Грiцо, замерший с приспущенными штанами.
Но хилый не успел.
Просто не успел.
Дым загустел, сконцентрировался, собрался в вертикальное «веретено», а затем – в невысокого, очень плотного чёрного человека, одетого в одну лишь набедренную повязку, на поясе которой висели в ножнах два коротких, изогнутых ножа. Не африканца, а именно чёрного, словно вырезанного из мрамора. Человек сделал маленький шаг, закрывая девушку собой, оглядел растерявшихся трипа-лов пустыми, словно у мертвеца, глазами, выхватил ножи и молча бросился в атаку.
Марси отвернулась.
Чтобы и в самом деле не стошнило.