Искалеченный мир

Всегда будет наличествовать отмазка на тот эпизод, когда клиент попадётся крайне щепетильный в плане соблюдения обнародованных обязательств. Всегда можно будет развести ручками и с видом безграничного сожаления сообщить, что оригинал мумии Рамзеса или там философский камень были проданы перед его приходом. А потом уже предлагать консервы и прочие залежалости.

Обладатель джинновой растительности на физиономии внимал с видом вселенского раскаяния, но в глазах стояло непрошибаемое выражение: «Не учите меня торговать!» Лихо развернулась, собираясь уходить.

— Как выйдете, сверните направо, — в спину ей сообщил Сева, сопровождая реплику зевком средней продолжительности. — Метров двести пройдёте, до оранжевого павильона. Там ещё раз направо. Уткнётесь в двухэтажный серый ангар без названия. Спросите Ашота. Там всё будет. Только скажите, что вы от Севы.

— Благодарствую. — Лихо покинула павильон. — Гребём к Ашоту. Надеюсь, что тот минимум, который необходим нам для выживания, у него имеется. Иначе разочаруюсь в «Трёшке», к бениной маме…

До ангара добрались без труда, по пути отмахнувшись от пары сомнительных коммерческих предложений. Одна створка широких ворот была немного приоткрыта, и несколько шустрых личностей выносили небольшие картонные коробки, загружая их в припаркованный рядом с ангаром не первой молодости мини-вэн. Лихо неторопливо прошла внутрь. Шатун держался сзади — безымянный ангар выглядел солидно, и расслабляться не следовало. «Трёшка» всё-таки…

— Тебе кого, да? — Возникший на пути Лихо персонаж был самую малость старше её и таращился на блондинку чёрными навыкате глазами. — Жэнские трусы не продаём, да? И «Тампакс» тоже нэт. Ничего нэт. Пэрэучёт, да…

— Мне бы с Ашотом парой слов переброситься, — Лихо еле сдержалась, чтобы не сообщить, куда представитель южных народов мог бы засунуть себе отсутствующий в продаже «Тампакс». — Мы от Севы. Товар нужен.

— Какой Сэва? Нэ знаю никакого Сэву! — Он потянулся к плечу Лиха, намереваясь начать выталкивать из помещения. — Иди отсюда!

Блондинка поймала жилистое запястье в захват, сделала короткий поворот, чуть наклонилась. Абрек взвыл, подламываясь в коленях. Лихо держала его, не собираясь отпускать, но и не усиливая нажим. Черноглазый работник безымянного ангара стоял на карачках, выдавая такие перлы нецензурной словесности, что Лихо захотелось довести приём до финала. Но тогда бы это закончилось двойным переломом.

— Рот закрой. — Лихо всё же слегка усилила нажим, перекрывая поток брани. К ним уже спешили четверо субъектов, правда безоружные. При наличии тут Шатуна эта четвёрка никак не выглядела приличным сопротивлением.

— Ай, тихо, тихо! — Пузатый, чёрный, как грач, ростом чуть пониже Шатуна, персонаж выкатился откуда-то сбоку, успокаивающе размахивая руками. — Зачем кричим, зачем беспорядок делаем?

Четвёрка сразу сбавила темп, остановившись метрах в пяти от выразительно улыбающегося громилы, даже не думающего тянуться за тесаками. Судя по их лицам, появление толстяка их скорее обрадовало, чем огорчило.

— Что случилось, дорогая? — Толстяк встревоженно посмотрел на спокойно стоящую Лихо. — Зачем Арут на коленях стоит? Перед такой красивой женщиной не устоял, да?

— Трусы мне продавать не хочет, — Блондинка задумчиво смерила взглядом вновь прибывшего. — А как прожить простой русской бабе без нижнего белья в суровом, изменчивом мире? И с Ашотом тоже знакомить не хочет. И вообще — ведёт себя очень невежливо. Очень.

— Я Ашот, — с достоинством ткнул себя пальцем в грудь толстяк. — Что хочешь, говори.

— Нас сюда отправил Сева. — Для полного понимания Лихо свободной рукой изобразила бороду до пояса. — Сказал, что у тебя есть то, что нам надо.

— А вы не от Занозы? — Ашот произнёс это будничным тоном, но Лихо уловила в его голосе скрытое напряжение. — Нет?

— Мы — сами по себе. Нам нужны горючка, еда и карта автомобильных дорог страны, — терпеливо разъяснила блондинка. — Платить будем стволами. Рабочими, боекомплекты прилагаются. Договоримся? Или есть какие-то сложности?

— Какие сложности?! — расцвёл Ашот и нетерпеливо замахал руками на застывшую в ожидании какого-либо поворота ситуации четвёрку. — Идите, работайте! Дорогая, красивая, Арута отпусти, пожалуйста. Он больше так себя вести не будет, слово Ашота Татуляна. Я ему сам потом расскажу, как себя с людьми вести надо. Он здесь недавно, ещё не освоился как следует. Отпусти, очень прошу.

Лихо ослабила захват, и черноглазый поднялся с колен, потирая пострадавшую руку.

— Трусы люблю чёрные, с кружевами, — поведала ему блондинка. — Панталоны не предлагать. Очень надеюсь на вашу сообразительность и расторопность. Нам бы очень не хотелось задерживаться у вас. Хотя люди здесь, как я уже непоколебимо успела понять, — на редкость душевные…

Арут убрался, подгоняемый укоризненно-отеческим взглядом Ашота.

— Не вините мальчика, — сказал толстяк. — Он хочет как лучше. Давайте лучше о деле поговорим…

— Дизель, литров двести пятьдесят. Сухие пайки, штук сорок. Вода в пластиковых бутылках. Карта автомобильных дорог России. Всё.