Ищущий во мраке

Общество получило заряд воодушевления. Казалось, если мракоборцы уничтожат всех прокажённых, то болезнь перестанет буйствовать и жизнь вернётся в прежнее русло. Люди заново начнут убивать людей из других стран, а не соседей.

Но, как оказалось, даже мракоборцы бывали уязвимы. Конечно, вылазки не обходились без потерь. Обычно, это была парочка новобранцев, в худшем случае – десяток.

Никто даже не подозревал, что каждый из них – бомба с очень длинным фитилём. В конце концов, болезнь в телах мракоборцев спала, но, в некоторых случаях, могла и проснуться. И тогда ничего уже нельзя было поделать.

К сожалению, люди узнали об этом слишком поздно.

В один из дней, мы, как обычно, прогуливались по рынку. Возле одного из прилавков с домашним мёдом стояла парочка мракоборцев. Мне изначально показалось странным, что один из них как-то странно подёргивается и насвистывает что-то себе на уме. Иногда он резко смеялся, обращая на себя внимание сослуживца.

Пока Рута набирала в корзину овощи, я стоял и присматривал за ним. Вдруг, мракоборец отошёл от прилавка, застыл на мгновение, а потом резко задрал голову вверх и начал ржать, что есть силы.

Прошла всего секунда прежде, чем он выхватил револьвер и выстрелил в голову проходящему мимо мужчине.

– Хэрри, что ты творишь?! – воскликнул второй.

Я тут же взял Руту за плечи и отбежал с ней в сторону, спрятавшись за корзиной со свежей рыбой.

Поехавший мракоборец разрядил весь барабан по убегающим людям, после чего схватил с прилавка мясника нож и вонзил его в голову несчастной старушке, споткнувшейся прямо перед ним.

– О, нет! – выкрикнула Рута, увидев одинокого плачущего ребёнка, к которому медленно направлялся Хэрри.

Ни сказав мне ни слова, она выбежала из-за укрытия и, толкнув спятившего мужчину, обняла дитя.

«Милая моя Рута, ты так любила детей и так хотела иметь своих, что просто не могла оставить всё, как есть. Ты поступила, как должна была. Жаль, что я не среагировал вовремя…»

Мракоборец замахнулся тесаком, но тут раздался выстрел. Мужчина застыл с безумной ухмылкой на лице, а затем рухнул, убитый товарищем в спину.

Я тут же подбежал к Руте, переживая, что пуля, прошедшая тело мракоборца, задела и её. Но всё обошлось, как я думал в тот момент.

На лице любимой была лишь кровь убитого. Вытерев её рукавом, она спросила у ребёнка, где его родители. Оказалось, что застреленный мужчина приходился мальчику отцом.

Отдав его в руки второго мракоборца, мы поспешили домой, чтобы поскорее забыть о произошедшем.

Вечером я ушёл в патруль, а вернувшись обнаружил, что Рута не смыкала глаз со вчера. Я состряпал успокаивающий отвар и это, казалось, помогло.

Однако очень скоро Рута начала худеть. Температура поднялась, и я был вынужден оставаться дома по ночам, в ущерб зарплате. Казалось, это просто простуда. В худшем случае, воспаление лёгких. Дочь комиссара Норвилла находилась и в более ужасном состоянии, но её я выходил.

– И тебя выхожу, – сказал я Руте, целуя её в лоб.

– Останься сегодня… – она взяла меня за руку.

– Прости, милая, я не был на дежурстве неделю. Меня уволят, если пропущу ещё хотя бы день. Завтра куплю тебе что-нибудь сладкое для настроения.

– Ладно, иди, – вынуждена была согласиться Рута.

Но очень скоро отвары перестали помогать, а лекарства и вовсе не работали на прогресс лечения. Её то бросало в жар, то в холод. Кожа стала неестественно бледной, и это нельзя было объяснить недостатком солнечного света, ведь прошло чуть больше недели с момента, как Рута выходила на улицу. Да и окна были всё время открыты. Я также регулярно проветривал комнату, надеясь на то, что свежий воздух поможет любимой.

В одну из ночей я патрулировал улицу в паре с другим мужчиной. Слово за слово, мы стали обсуждать новости, и один из его рассказов поверг меня в хтонический ужас.

– Помнишь, как на рынке один из мракоборцев бойню устроил? А, ну да, ты же тогда был там. Так вот, недавно слух проскочил, весьма настораживающий. Оказывается, защитники наши не такие уж и не уязвимые к проказе лютой. Если с башкой не всё в порядке, то она может развиться, и крайне быстро. Пара дней всего, и мракоборец ничем не отличается от тех, кого только, что убивал.

Я попросил его закончить обход в одиночку, и тут же рванул домой.

Когда я вошёл в квартиру, то застал Руту лежащей на полу. По лицу её была размазана чёрная кровь.

– Нет-нет-нет! Господи, я ничего тебе не должен, чтобы ты забирал её у меня!

Рута едва понимала, что происходит. Слова захлебнулись в кашле, чёрная густая кровь летела во все стороны. Недолго думая, я сделал себе повязку из платка на лицо и отвёл её в ванну.

– Похоже… это конец… любовь моя, – с горькой улыбкой произнесла она.

– Не говорит таких глупостей! Сейчас-сейчас-сейчас… А-а-а! Что-нибудь надо придумать! – я хватался за голову, пока Рута стояла, склонившись над рукомойником и сплёвывала подступающую кровь.

– Я уже думала об этом, – произнесла любимая. – Если тот мракоборец… – и вновь раскашлялась. – Если он стал вести себя, как обычный прокажённый, то, может быть, и кровь его заразна… Мне ведь прямо в лицо попало.