Ищу спасителя

– Что!!? – подскочила матушка, – мой сынок будет где-то там мечом махать? А вдруг его стрелочкой в ноженьку ткнут? А вдруг мечом в глазик попадут?

– Ну, если мечом в глазик, – пожал плечами отец, – то все, кранты.

– Вот именно, кранты! Ты куда моего сыночка посылаешь!!?

Молчавший до этого мгновения дед Андре де Паранель резко выдохнул, опрокинул в себя полный бокал гномьей водки, и захрустел соленым огурцом. Все сразу замолчали, сообразив, что патриарх готов высказать свое мнение по данному вопросу.

– Молчать! Смирно! – начал высказывать свое мнение дед старческим фальцетом, треснув по столу огрызком огурца.

Старый вояка расправил вогнутую внутрь грудь, распахнул камзол, и выставил на всеобщее обозрение кучу орденов. Жан де Паранель взметнулся вверх и вытянулся перед отцом, не обращая внимания на кувыркающееся за его спиной кресло, вылетевшее из-под его седалища. Кресло разлетелось в мелкую щепу, грохнувшись о стену.

– Вы куда толкаете пацана? Я хочу, чтоб он с самых низов прошел воинскую науку, чтоб почувствовал кровь!

– Папа, позвольте доложить, – рявкнул Жан Паранель, – я ведь о том же самом и гово…

– Молчать! Он должен, как и я, начать службу не с этими блюдолизами из дворянских семей, а обычным солдатом латником в действующей армии!

Глаза матушки Жака начали закатываться.

– Папа, – заволновался Жан, – но тебя ведь туда разжаловали в рядовые за аморальное поведение. За то, что ты ночью в женский монастырь залез, в который герцогиню упекли…

– Вот там-то я и понял, что такое настоящая служба!

Где он понял службу: в монастыре или в армии уточнить никто не успел, так как в этот момент дверь с треском распахнулась. Это на семейный совет подоспела слегка припоздавшая бабушка.

Любому стороннему наблюдателю, если б он впервые оказался в этом обществе, сразу стало бы ясно в кого пошли ее отпрыски. Бывшая гишпанская герцогиня Багриэль, пожертвовавшая своим высоким титулом ради своего страстного воздыхателя Андре де Паранеля была таких могутных форм, что супруг даже в прыжке не доставал до ее подбородка. На свою беду Андре к старости стал подслеповат и глуховат, а потому не заметил приближения благоверной, и продолжал разоряться.

– И пусть он как положено в походе кружку гномьей водки для храбрости из общего котла…

Вояка заткнулся, схлопотав подзатыльник, который ему ласково отвесила супруга своей могучей дланью.

– Опять старый развыступался?

– Что ты дорогая, я о былых заслугах.

– Знаю я твои заслуги. А ну, дыхни!

Андре Паранель шумно втянул воздух в себя.

– Совсем никчемный стал, – расстроилась бабушка Жака, – уже на трезвую голову ахинею несет.

Долго дыхание задерживать ее супругу здоровье не позволяло, а потому он выдохнул обратно.

– Слава тебе Господи, – успокоилась герцогиня, – а я уж подумала: совсем с катушек старый съехал. Больше ему не наливать!

Слуги отодвинули от старого графа не только гномью водку, но и вино. Бабушку здесь уважали.

– Итак, что решаем? Куда моего внучка определить? – бабушка села за стол.

– Матушка, – заголосила мать Жака, – они вашего внука в солдафоны определить хотят!

– Это дело хорошее.

– Хорошее? Чтоб он в казармах гномью водку жрал как они?

– Гномья водка это не хорошо, – кивнула бабушка, наполнила себе рюмку гномьей водки, и оприходовала ее под грибочки в маринаде, – но я, пожалуй, с ними соглашусь. Пусть внучок прочувствует что такое служба. Надо только его в такое место определить, чтобы не бросали сразу в самое пекло.

– Вот и я говорю! – запетушился глуховатый Андре де Паранель, – в самое пекло! Только там он станет настоящим воином!

– Матушка! Дитятко мое единственное не губите! – заголосила мама Жака.

– Молчать! – рявкнула бабушка. В зале тут же наступила тишина. – Значит так. Мы тут посовещались, и я решила. Пойдешь ты внучок служить. А то какие-то бабочки, пестики, тычинки, тьфу! Смотреть тошно. Жан, где сейчас этот полк расквартирован?

– В Даренджее. Это в трех верстах от столицы.

– Вот туда пусть и направляется.

– Мама, – теперь уже заволновался Жан, – это же элитный полк. Туда принимают только рыцарей.

– Ну и что? Разве Жака не обучали? Он что, мечом махать не умеет? Разве я, как лицо королевской крови не посвятила его в рыцари?

– Посвятила матушка, посвятила, – закивал головой Жан.

– Так что тебе мешает зачислить его в полк?

– Королевский указ, – вздохнул Жан, – королевский указ о том, что прежде чем попасть в этот полк дворянин должен подтвердить свое звание рыцаря, совершив подвиг.

– Тебе что, подвиг сыну организовать трудно? – удивилась бабушка.

– Не так это и просто, – загрустил Жан, – нужны достойные доверия свидетели.

– А мы что, доверия не внушаем? – нахмурилась бабушка.

– Родственникам свидетелями быть нельзя. Вот если бы наш Жак принес королю не челюсть дракона, которую он вчера в нашем саду выкопал, а натуральную свежеотрубленную голову, то и без свидетелей обошлось бы.

– Дракона… – матушка Жака схватилась за сердце, и рухнула в обморок, обмякнув в кресле.

Жан привычно начал оказывать своей чувствительной супруге первую медицинскую помощь, которая заключалась в энергичных пощечинах.