Читаем Ищи меня в отражениях полностью

Ищи меня в отражениях

Тишина лопнула. Я вздрогнул и посмотрел на свою попутчицу. Вдруг почувствовал, как во мне что-то сломалось, безвозвратно повредилось, и уже никогда не вернётся в исходное состояние. Внутри все задрожало, перед глазами заплясали желтые пятна. Я начал меняться прямо у нее на глазах. Мое лицо, словно кусок глины в руках бездарного скульптора, деформировалось, потеряло гармонию и рельефность черт. Тело вышло из под контроля, и каждая клетка заплясала в собственном диком ритме. Мне было больно, как никогда в жизни.

— Хватит! Хватит! — взревел я. — Перестань! Мне больно!!!

— Что с тобой?..

— Уходи! Хватит!

Я бросился к дверям детского дома.

— Постой! С тобой что-то не так!

Все не так!!! Все, все, все со мной не так!!! Влетая в холл, я чуть не вырвал дверную ручку. Метнулся куда-то, не разбирая дороги, но ноги подкосились, и я повалился навзничь. Лямка лопнула, и сумка отлетела в сторону.

— Эй! Ты мне тут натопчешь сейчас! — услышал я чей-то голос.

Спрятаться… надо… сейчас… куда?… лестница… куда?… темно… Черт!

Глава 6

— Где я? — все тело словно объято огнем. Перед глазами пляшут черные мушки.

— Лежи, лежи! — кажется, это директор. — Первый день в школе, не очень удачно, да? Ну ничего, бывает. Отдохнешь, и все пройдет. Кушать надо хорошо. Не ел ничего толком, вот голова и закружилась. Куда торопился-то так?

— Есть хочу! Юрий Михайлович, помогите! Все болит! Есть хочу…

— Ну-ну. Чего уж так причитать, — директор поправил подушки. — Сейчас Верочка принесет что-нибудь из столовой.

— Нет, не то…!

Я дернулся вперед. Нужно было срочно выйти на улицу, найти кого-нибудь… Но меня замутило, и я упал назад на подушки.

— Что не то? Ты прямо сам не свой!

Вот он, этот долгий ласковый взгляд.

Мало, мало, еще! Есть хочу!

— Все ведь в порядке? Посидеть с тобой?

— Да…

Глава 7

Пятна света на кафельном полу. Тяжелые шаги из коридора. Дверь! Нельзя позволить ему войти! Стук. Толчки. Я навалился на дверь всем телом. Нет! Я не пущу тебя! Холодно. Дверь покрывается колючим инеем. На ней начинают проступать бурые пятна. Нет! Убирайся!

…

— Входите, входите. Мы его здесь пока положили. Надеюсь, все сделали правильно. Я вам сразу позвонил, как и просили, — Юрий Михайлович опять тараторил. — Может, все-таки врача пригласить. У нас очень хороший педиатр работает в Никитском, Петр Викторович. Я пока не звонил.

Кто-то дотронулся до моего лба ледяными пальцами и тут же отдернул руку.

— Ну как же, ребенок сознание потерял… — настаивал Юрий Михайлович. — Да и порядок такой.

Я попытался открыть глаза, но на веки словно свинец положили.

— А вы уверены, что с ним все в порядке? Он есть просил. Мы пытались покормить, но…

Ответил голос, смутно знакомый, тихий, как шуршание опавших листьев.

— Друзья у него есть?

— Друзья… Он у нас недавно. Девочка про него спрашивала сегодня.

— Девочка пусть навещает, не препятствуйте, — прошелестел незнакомец.

Голоса начали удаляться. Я напрягся и с трудом приоткрыл глаза. На пороге комнаты у двери стояли двое. Коренастая и широкоплечая фигура принадлежала, конечно, Юрию Михайловичу. Но с кем он так заискивающе беседует обо мне? Высокий, тонкий мужчина в темном пальто. Никак не разглядеть лица… Перед глазами все плывет.

— А если хуже станет, то, может, все-таки врача?… — опять послышался голос директора.

— Хуже не будет, не беспокойтесь. Впрочем, наблюдайте и звоните, если что. Станет хуже, заберем.

— Хорошо, я буду наблюдать круглосуточно. Дам вам знать…

Темная фигура повернулась, но лица не разглядеть.

Кто ты?! Кто?

Попытался приподняться, но слабость пронзила тело, и я провалился в темноту.

Глава 8

Тепло. Как тепло в комнате! И как вкусно…

— Ты еще тут, Наденька? Сидишь? Я вот тебя позвал, а зачем…? Все равно ведь без сознания лежит. Что-то ты бледная какая-то. Устала, наверно? Иди уже домой.

— Да, устала что-то. Можно я завтра еще приду?

— Конечно, приходи, если хочешь.

Глава 9

— Тимофей! Очнулся! Ну, молодец парень, молодец! А мы тут все глаза проглядели. Смотрим, вроде порозовел, лучше, кажется, тебе стало, а все не приходишь в себя!

Юрий Михайлович склонился надо мной и потрогал лоб. Ладонь у него была влажной, неприятной.

— Ну что, голодный, наверно!? Неделю ведь пролежал, все бредил. Не ел, не пил. Как без питания-то совсем? Голодный?

— Нет. Я в порядке. Я сыт, — я сел в постели.

— Вот тебе здрасте… А всю неделю как стонал: “Есть хочу”! Вчера только затих, на поправку пошел. Мы с Наденькой от тебя не отходили.

Тут только я заметил хрупкую фигурку в кресле, свернувшуюся калачиком. Юрий Михайлович посмотрел на девочку.

— Устала, спит бедная. Да и я устал за эту неделю. Ох, и понервничали мы, Тимофей.

— Заберите Надю, пускай домой идет. Я уже в порядке.

— Да будить не хочется. Спит так сладко.

— Заберите. Пусть в другой комнате спит.

— Что ж, раз она тебе мешает.

Юрий Михайлович поднял Надю. Она не проснулась. Ее тонкая рука свесилась и раскачивалась, когда директор понес девочку к дверям.

— Может тебе что-то нужно?