Исчезнуть из преисподней

— Давай его свяжем. Я на первом этаже веревку видел где-то в углу…

— Не надо, скоро уже Рубцов приедет.

— В смысле? — удивился Алексей.

— Я его вызвала, еще когда приехала сюда. Но прошел уже почти час… Не знаю, где его носит. Видимо, не считает… Что? — по мимике Алексея я поняла, что сделала что-то не то. Во всяком случае не то, чего он хотел.

— Зачем ты вызвала ментов?!

— Как это зачем? Ты же сам сказал, что он где-то здесь и уничтожает улики! Я беспокоилась, что мы вдвоем не справимся! Что не так-то?

Он быстро остыл.

— Все так, — сказал кивая, — просто… Я даже не знаю, как с ними объясняться. И тем более ты в курсе моей проблемы, не хочу с ними связываться.

— Ну… на этот раз придется! Ты же не сбежишь снова в машину, пока я буду Рубцова здесь ждать? А если он, — показала я глазами на Юлиана, — нападет на меня?

— Так я ж говорю, давай его свяжем! Жди здесь, пошел за веревкой.

Леша как очень уже поспешно вышел из помещения. Я кинулась следом за ним. Внезапная мысль-воспоминание яркой вспышкой озарила мой разум, и я крикнула вдогонку:

— Что ты имел в виду?

— Что? — крикнул он мне с лестницы, но не остановился.

— Ты сказал: «Это все из-за тебя», что ты имел в виду?

— Не помню.

— Остановись! — крикнула я, когда ступеньки под его ногами закончились, а под моими еще нет, однако, против ожидания, он направился не к выходу, а в коридор за лестницей. Но и не остановился. Что происходит? Он правда ищет веревку? Почему он тогда не хочет поговорить?

Я нашла его в одной из дальних комнат с обвалившимся в центре полом.

— Осторожно! — успел предостеречь меня он, видя, что я зашла и не заметила дыру. Конечно, куда уж мне. Я всегда пру напролом, смотрю вперед — на тех, с кем мне срочно нужно переговорить, а не под ноги. С досками, асфальтом либо травой мне общаться еще не приходилось, и надеюсь, что до такого сумасшествия я никогда не дойду. Поэтому вроде как смысла смотреть вниз не вижу. Возможно, когда-то это будет стоить мне жизни (открытый люк, к примеру, — да-да, тот самый, с масонским знаком, все по законам драматургии), поэтому стоит пересмотреть свои взгляды и свое поведение, пока не поздно.

Я послушно замерла на месте, а сам он тем временем копался в груде хлама в углу.

— Когда я ударила тебя по голове, ты сказал: «Это все из-за тебя», — повторила я свой вопрос, конкретизируя, — что ты подразумевал? Что именно из-за меня?

— Ну ты же меня ударила, — хмуро ответил он — снова через небольшую паузу.

Такие, как Юлиан, всегда бубнят безостановочно, врут ли, правду ли говорят — не всегда и разберешь. Лживые слова вырываются из них так же легко, как и истина. Но такие, как Алексей, обычно тугодумы. А ложь требует большего времени, ведь ее еще нужно выдумать. Не знаю, по этой ли причине, или по какой-то другой, еще менее рациональной, но я поняла, что он меня обманывает.

— А соседка с пятого сказала, что ты с понедельника так и не появлялся в Светкиной квартире. Но по твоим словам, ты туда ездил и даже листик с контактами хозяина искал…

— Ты веришь всему, что эта выпивоха говорит? — грубо сказал он.

Где-то невдалеке раздался вой полицейской сирены. Рубцов? Но зачем сирену врубил? Хотя ему самое время уже появиться. Я этот клубок без правоохранительных органов уже, похоже, и не размотаю. Или так размотаю, что меня же на этих распутанных нитках и повесят…

Услышав сирену, он ускорился. Шустро схватил моток старой грязной пеньковой веревки и стремительно пошел ко мне. Я не знаю почему, но в этот момент сработал сигнал «Опасность!». Доводов разума ноги не услышали (ведь он шел в сторону выхода — дверного проема с отсутствующей дверью, — где я на данный момент и стояла, с чего же я взяла, что именно ко мне) и понесли меня прочь. Я выбежала из помещения, направившись к коридору, который должен был вывести меня в холл к лестнице и центральным дверям, но Леша быстро меня догнал. Схватив, перекинул через плечо и понес зачем-то обратно.

— Что ты делаешь?! Пусти! — брыкалась я, но все было впустую.

Скинув меня на пол, он начал меня связывать — руки к туловищу, ноги оставил свободными. Я визжала, брыкалась, просила указать причину — бесполезно. Конец веревки остался свободным и он начал опускать меня прямо в дыру в полу — в сырую темноту неизвестности. Не то ли это место, где держали Светку? Да, мы зашли в тот раз снаружи, но подвал-то, как я понимаю, проходит подо всем зданием, даже если не подо всем — мы сейчас находились как раз в нужной части дворца. Я представила, что теперь, как она, буду жить на грязном, окровавленном матрасе и писать каким-нибудь бывшим подружкам или полузабытым родственникам послания над трубой, к которой буду приковала, и завизжала еще сильнее.

— Не брыкайся, — наконец сказал он громко, перекрикивая мой визг, — не то случайно уроню и ты себе что-нибудь сломаешь.