Исчезнуть из преисподней

Ну что поделать… Если все-таки Леша прав и Юлиан прячет улики (а я даже знаю какие — труп Светки), то тут уже не важно, Рубцов все-таки получит тело жертвы, и о том, что я видела его еще в квартире, можно уже и не сознаваться. Тут важно, чтобы он меня не увидел. Или чтобы Леша защитил.

Все эти мысли на автомате прокручивались в голове, пока я шагала к полуразрушенному зданию. Проблема в том, что хоть умом-то я и понимала, что Юлиан, скорее всего, преступник (черновик статьи за шкафом, показания Пети, принадлежность к роду Зубовых, рассказ его бывшей зазнобы, смерть его матери из-за Светкиной статьи), но сердце отказывалось это принимать. Я помнила его глаза, его улыбку, его шуточки… Как можно быть таким лицемером? И как можно настолько плохо разбираться в людях? Подруга, которая смеялась за спиной… Парень, который помогал этой подруге меня использовать… И, наконец, парень, который мою подругу и убил…

А как он мог оказаться в квартире?! И тут же ответ в голове: «Ключи в ящике. Любой мог взять и сделать копии».

Боже, как меня бесит собственный мозг… Пусть он уже заткнется, тошно слушать…

Я подошла к зданию и споткнулась на пороге. Блин, в телефоне же есть фонарик!

Достав мобильный, я быстро включила в нем нужную функцию, направила луч света вперед и… завизжала, увидев прямо перед собой силуэт человека. Ноги подкосились, я села прямо на порог и только тогда поняла, что это один из манекенов, найденных нами с Алексеем в прошлый наш приезд сюда. Посветив на него фонариком, я обнаружила, что его руки теперь сложены иначе, он будто указывал направление.

Следуя этому направлению, я пришла к лестнице и стала подниматься. «Осторожнее, — напомнила себе, — там дальше пол отсутствует».

Неужели это попытка убить меня, подстроив несчастный случай?

На вершине лестницы меня поджидал еще один манекен, который теперь указывал на комнату слева — ту, в которой мы тоже успели побывать. Там еще стояла магнитола в проеме бывшего окна.

— Леша, — позвала я еще раз дрогнувшим голосом. Ответом мне послужила давящая на уши, пугающая тишина.

Придется заходить…

Подсвечивая себе путь, я вошла в помещение. Сразу напряг какой-то неприятный запах. Посреди комнаты стоял стол, которого точно здесь раньше не было, на нем черная скатерть, а сверху какие-то предметы — даже горящие свечи не давали разглядеть. Мне нужно было подойти ближе, чтобы рассмотреть их. Не дай бог там лежит несчастная кошка, убитая сатанистами… Но нет, это оказались белые перчатки, Новый Завет и череп. Надеюсь, ненастоящий. Но в то же время был бы понятен запах тлена и разложения… Сверху на книге стоял циркуль буквой «Л», воткнутый иглами с обеих сторон прямо в обложку. Циркуль — это же из масонского символа, означает геометрию. Череп означает смерть, которую по масонским заветам нужно любить. Белые перчатки — это тоже из масонства. Весь этот натюрморт был окружен длинными красными свечами в посеребренных подсвечниках. Я ощутила себя Пьером Безуховым, который готовится к посвящению в орден. Я помню, что там тоже фигурировало Священное Писание и череп. Что же здесь планируется? Какой-то масонский ритуал? Надеюсь, все-таки без жертвоприношений, на которые намекала Светка в своей статье.

Я сделала шаг вперед и достала циркуль из книги. Что за… Я посветила на него фонариком, чтобы убедиться. На концах металлических палочек с иглами была кровь. Я брезгливо откинула инструмент и стала огибать стол. Зря… Между столом и стеной с зияющими провалами окон на цементном полу лежала Светка. Все тот же символ вырезан у нее на лбу. И теперь было понятно, чем его сделали.

Уже нельзя было надеяться на грим: запах разложения ударил в ноздри — сильнее, чем на пороге и возле стола. Это точно мертвое тело.

Я в ужасе зажала рот руками и попятилась. Луч теперь из-за прислоненного к устам телефона указывал на стену напротив, между двух окон. Поэтому я не увидела и даже не услышала того, кто подкрался сзади…

* * *

— Тихо, — прошептали мне прямо в ухо. — Он где-то здесь.

Сильные руки обняли мое туловище за талию, прижимая к себе. Я попыталась вырваться — не тут-то было. Хватка железная.

— Да говорю же: тихо, не дергайся. А то он услышит.

Кто — он? Ведь не узнать по голосу Юлиана было невозможно.

— Кто? — решила я ему подыграть.

— Мужлан твой. Он твою соседку убил.

— Да-да, конечно! — уже громче сказала я. — Пусти, не то закричу!

— Ладно, только не кричи и не убегай! Я все объясню, клянусь!

Он правда выпустил. Я сделала два шага назад и тут вспомнила, что приближаюсь к трупу, поэтому замерла. Рискованно стоять так близко к нему, но от Светки почему-то хотелось держаться еще дальше. Подумав, я сделала шаг в сторону, не понимая, что загоняю себя в угол. Ведь он стоял ближе к выходу, а я теперь и в окно выпрыгнуть не успею…

Я направила ему луч света прямо в лицо и велела:

— Ну, объясняй!