Иррегулярный интеллект

Вскоре показались диспетчерские вышки, рядом с ними – бесконечные ряды ангаров, взлётно-посадочные полосы и стартовые площадки. Они сели в зоне “B”, предназначенной для военных целей. Вид зоны этой, совершенно безлюдной, в который раз подтвердил мнение о недееспособности гейомской армии.

Генералы, вполне заурядные чинуши в погонах, уже подписали капитуляцию, и, выслав бумаги по почте, торопливо покинули Туфу. Судьба Орсена Куакена, потерявшего остатки благоразумия и в одиночку явившегося на встречу с КомиСвободой, стала для всех назидательным примером. Бросив на произвол судьбы всё движимое и недвижимое имущество, бравые вояки выехали за город, впопыхах нередко забывая даже членов семей. Ле Саж по этому поводу заметил: генералы попросту привычно заполнили графу «пропали без вести», внеся туда на сей раз имена и фамилии родственников.

– Это обычный для них ход, когда проведение спасательной операции угрожает репутации или, как в данном случае – собственной орденоносной шкуре.

Говоря так, Ле Саж невольно имел в виду и «Непоколебимый», ведомый прославленным Негерманом. Грозный боевой корабль даже не думал вторгаться в пределы Гейомии, предоставив горящую Туфу её собственной участи.

– А что говорит Конфедерация? – спросил Эльзер. Почти трезвый, певец поёживался от дуновения утреннего ветра, неожиданно холодного после раскалённой печи, в которую превратился центр города.

Ле Саж запахнул пальто, чьи полы разметало неожиданно сильным порывом.

– Они не видят оснований для применения Космического Флота. На борту «Непоколебимого» есть лишь средства, способные разжечь, но не потушить пожар. – Сухой, пронизанный горьким цинизмом, ответ Ле Сажа задел присутствовавших за живое.

Среди людей, находившихся на взлётной полосе, пробежал шепоток. Вполголоса переговариваясь, они то и дело бросали в сторону писателя неприязненные взгляды, словно это Ле Саж поджёг город, а не они.

Из членов КомиСвободы присутствовало лишь трое: Эльзер, прижавшаяся к нему и пустившая в ход все свои чары Френни – и Ле Саж. Остальные предпочли дожидаться вновь прибывших союзников на Банковской площади, сославшись на то, что борьба с огнём и недобитыми реакционерами отнимает все силы и время.

Впрочем, здесь находился Дейб, что откровенно радовало Ле Сажа – от одного факта присутствия рядом этого разумного существа, смертельно опасного в схватке, ему становилось спокойнее. Баркерианин был одет в строгую твидовую тройку, а на голове у него плотно сидела серая клетчатая кепка.

Уши Дейба, выпиравшие из прорезей в кепке, настороженно шевелились. Сам он то и дело опускался на все четыре лапы и перебегал от одной группы к другой, чтобы обменяться парой слов. Нос его – чёрная мокрая пуговка – беспокойно втягивал воздух.

– Есть какая-то опасность, Дейб? – с тревогой в голосе спросил Ле Саж.

Баркерианин сперва тявкнул в ответ, но затем совладал с собой, перейдя на язык Конфедерации:

– Нет, просто пожар, этот ужасный дым начисто отшиб мне нюх. После него даже запах токсичного ракетного топлива и бетонного покрытия кажется праздником. – Дейб оскалился, видимо, его передёрнуло при мысли о каком-то из неприятных обонятельных эффектов.

– «Челнок»! Я вижу его! – Один из студбойцов, вооружившись радиолокационным биноклем, указывал куда-то в небеса.

Присмотревшись, Ле Саж ничего не увидел из-за слишком низкой облачности. Впрочем, постепенно нараставший гул убедил его, что «челнок» действительно приближается. Наконец, прорвав завесу облаков, тот появился в поле зрения. Экономя драгоценное топливо, корабль, выпрямил свои крылья с изменяемой геометрией так, что те приняли треугольную форму, и снижался на бреющем полёте.

Вибрируя обшивкой из термоизолирующей металлокерамики, «челнок» блестел даже в столь пасмурную погоду. Как говорили Ле Сажу, такое светоотражающее покрытие разработано специально, чтобы максимально увеличить альбедо и хоть как-то уменьшить неизбежный перегрев, возникающий под воздействием прямого солнечного излучения, результирующего с трением о плотные слои атмосферы.

Готовясь к прибытию важных гостей, Ле Саж, не куривший ещё с утра ничего, кроме табака, боролся с желанием встретиться с Мага-Мэри. Как ревнивая жена, она постоянно напоминала организму о своём существовании.

Он в который раз тревожно стряхнул несуществующие пылинки и выпрямил отсутствующие складки на немнущемся материале одежды. Под тёмно-синее пальто он одел костюм, состоящий из бледно-зелёных, по последней моде, брюк и великолепно гармонирующей с ними – если, конечно, вы предварительно приняли галлюпан – ярко-жёлтой рубашки. На последнюю был нашит жилет-хамелеон, очень удобный и практичный.

Блистающий «челнок» с опознавательными знаками гейомских орбитальных линий уже заходил на посадку – словно капля расплавленного серебра потекла вдоль взлётной полосы, постепенно увеличиваясь в размерах. Наконец, выбросив старомодный тормозной парашют, на всех современных кораблях давно заменённый антигравитационными модулями, он окончательно остановился.