Ирландская колдунья

— Значит, после убийства Лии были новые налеты? — С ней по-прежнему никто не разговаривал, и она понятия не имела о том, что творилось за границами заповедной лощины. Разве что Кайра с сестрами иногда отправлялись на разведку и приносили новости.

— Да. Мне пришлось собрать в замок всех, кто поместился, а остальные расположились под стенами. Солдаты постоянно несут караул.

— Может быть, — вдруг выдал Коннал, — это происходит оттого, что осталось меньше двух недель до конца проклятия, и тогда все изменится?

Фиона с упреком посмотрела на своего болтливого родственника.

— Да что это за проклятие такое, черт меня побери? — не выдержал Реймонд.

— Об этом знал мой отец, — еле слышно промолвила Фиона, — и кое-кто из стариков. Но отца больше нет, и старики давно умерли. Меня не было здесь, когда это случилось. — Она по-прежнему не могла сказать, как связано проклятие с ее изгнанием. За столько лет много воды утекло, а люди всегда склонны валить с больной головы на здоровую.

— Но тогда откуда у тебя такая уверенность, что проклятие можно снять? — Реймонд все еще верил, что старается рассуждать здраво и не поддался всеобщему помешательству на суевериях.

И снова Коннал не к месту встрял в разговор:

— Скоро кончится десять лет и один день, и тогда…

Под леденящим взором Фионы слова моментально замерли у него на устах.

— Это не может быть связано! — яростно прошипела она.

— Но мама сказала…

— Нет, она не могла это сказать!

— Но, Фиона! — взмолился Коннал.

— Нет! — выкрикнула она, стиснув кулаки. Через минуту чародейка овладела собой и виновато посмотрела на испуганного мальчика.

Но Коннал все еще дулся. Он был слишком юн и неопытен. Ему было невдомек, какую боль и стыд испытывает Фиона всякий раз, когда ей напоминают о том, что родной отец выгнал ее из дому. К тому же она не хотела давать в руки де Клеру лишнее оружие против себя. Он наверняка не постесняется им воспользоваться, а клеймо предательницы по-прежнему горело у нее в душе и на спине, и она будет носить его до самой смерти.

— Ступай-ка ты спать, Коннал. До утра осталось немного, а тебе нужно набраться сил.

— Я и так отдохнул.

Фиона снова посмотрела на мальчишку так, что у него отпала всякая охота спорить. Со вздохом он откинулся на седло.

Чародейка с тревогой оглянулась на де Клера. Тот явно что-то заподозрил. Ну и пусть сам выспрашивает подробности о ее прошлом. Не хватало еще каяться перед каким-то англичанином в своем позоре!

— О чем это он? — вполголоса спросил Реймонд, кивнув на Коннала.

— Это тебя не касается. — Фиона напустила на себя самый надменный вид, давая понять, что разговор окончен. — Доброй ночи, де Клер. Надеюсь, ты не поленишься пустить в дело свой ужасный меч, если нас придется защищать?

— Нет, не поленюсь, — пообещал он, не спуская с Фионы задумчивого взгляда и думая, что следует непременно отправить гонца к Шивон и узнать у нее все об этой женщине.

— Я понимаю, тебе это противно, но…

— Нет, мне вовсе не противно — и в этом вся проблема. Фиона нахмурилась, делая вид, что не поняла намека.

— Слишком многое в тебе мне нравится.

И снова чародейка почувствовала себя беззащитной перед его обаянием. Она понимала, что никогда не сможет довериться этому человеку, но хотела этого больше всего на свете.

— Но в то же время я не хочу, чтобы ты мне нравилась.

— Что же мешает тебе избавиться от этого чувства, де Клер? — сухо поинтересовалась она. — До сих пор тебе неплохо удавалось изображать равнодушие. — Фиона улеглась к нему спиной.

Реймонд перевел взгляд на Коннала. Паршивец следил за ними из-под опущенных век да вдобавок ухмылялся! Де Клер вскочил и с мечом в руке вышел из пещеры. Прислонившись к каменной стене, он долго всматривался в туман, клубившийся над горами. Полная луна заливала эту серую пелену своим призрачным светом. Реймонд запрокинул голову, чтобы полюбоваться на звезды.

Миновало почти полчаса, пока Коннал догадался выйти к нему и встать рядом.

— Тебе надо спать.

— Я не настолько устал.

Ну конечно, мальчишка должен радоваться такому приключению! Реймонд невольно улыбнулся.

Но Коннал и не подумал улыбаться ему в ответ.

— Не унижайте ее больше, сэр. Да как он смеет?

— Я и не думал ее унижать!

— Вы же сами сказали, что она вам нравится, но на самом деле вы ее ненавидите. Это нечестная игра, милорд, и мне она совсем не по нутру.

— Ты слишком много на себя берешь! — На самом деле Реймонд понимал, что мальчик угодил не в бровь, а в глаз.

— Да, милорд. Но Фиона уже предупреждала вас, и я предупреждаю тоже — раз и навсегда. Не будите ее гнев. Вы даже понятия не имеете о том, какие могут быть последствия.

— Благодарю покорно за столь милостивое предупреждение!

Коннал посмотрел ему в лицо и кивнул с самым серьезным видом.

— А что ты говорил о десяти годах и одном дне?

Коннал нерешительно оглянулся на Фиону. Она лежала неподвижно, как будто спала.

— Десять лет назад Фиона была изгнана.

— Почему? — опешил Реймонд.

— Она предала свой народ ради любви к мужчине.