Ирландская аватара

Тварь любая живет по природе своей,
Угнетать и царить — королевская роль,
В том друг другу сродни властелины людей
И блистательный Цезарь и жалкий король.

В свой парадный мундир облачайся, Фингал,[10]
Ты ж, О'Коннел,[11] таланты монарха хваля,
Докажи, что напрасно народ презирал
Своего новоявленного короля.

О Фингал, о железе ирландских оков
Не напомнил тебе твоей ленты атлас?
Иль той лентой прочнее, чем толпы рабов,
Прославлявших Георга, ты связан сейчас?

О, давайте хоромы ему возведем!
Всяк пусть лепту несет — даже нищий с сумой…
За усердье Георг вам отплатит потом
Новым домом работным и новой тюрьмой!

Накрывайте ж Вителлию[12] стол для пиров,
Чтобы он обжирался, не лопнет пока!
Чтоб в веках прославлял собутыльников рев
Из Георгов — четвертого дурака!

Стонут крепкие доски под бременем блюд,
А кругом — разливанное море вина.
И столетьями стонет Ирландии люд,
Хлещет кровь, как хлестала и прежде она!

Не один этот деспот страною хвалим!
Одесную воссел его верный Сеян;[13]
Это Кэстелри![14] Идолом станет другим
Проклинаемый всеми подлец и тиран.

Чем гордишься, Ирландия?! Лучше красней:
Это ты породила такое дитя!
Ты ж ликуешь, за гибель своих сыновей
Славословьями гадине этой платя.

Нет в нем мужества, чести, хоть проблеск один
Был бы в темной душе, но и проблеска нет!
Неужели и впрямь он Ирландии сын,
На Ирландской земле появился на свет?

О Ирландия! видно, пословица лжет,
Будто гадов твоя не рождает земля:
Вот гадюка, что кольца холодные вьет,
Пригреваясь на жирной груди короля!

Пей, пируй, подольщайся к имеющим власть,
Много лет твои плечи сгибала беда,
Но теперь еще ниже решилась ты пасть,
Прославляя тиранов своих без стыда.

Я свой голос за Вольность твою поднимал,[15]
Мои руки готовы к суровой борьбе,
Я всем сердцем не раз за тебя трепетал,
Эрин, знай — мое сердце открыто тебе!

Да, тебя я любил, хоть отчизной своей
Край иной называл… Не померкла любовь!
Патриотов твоих, твоих лучших людей,
Я оплакивал прежде — не плачу я вновь.

Пала ты, но покой твоим воинам дан:
Не проснутся, позор искупившие твой,
Шеридан[16] твой, и Кэрран, и славный Граттан,
Вожаки отгремевших ораторских войн!

Им в английской земле, под доской гробовой,
Не слышна свистопляска дневных твоих злоб:
Свежий дерн не раздавит тяжелой стопой
Ни тиран, ни лобзающий цепи холоп!

Я завидовал, Эрин, твоим храбрецам,
Хоть в цепях был их остров и гений гоним;
Я завидовал жарким ирландским сердцам,
А теперь я завидую мертвым твоим!