Иранская мина

Все-таки профессиональный опыт подсказывал, что этого человека надо брать живым, но рефлексы выживания в бою оказались сильнее. Когда Буторин боковым зрением заметил движение справа от себя, он, не мешкая, всадил лезвие ножа противнику под левую лопатку и развернул смертельно раненного человека в сторону новой опасности. Тут же темноту прорезали два пистолетных выстрела. Тело первого противника дважды дернулось от попадания пуль. Буторин выхватил свой пистолет и выстрелил в темноту. Второй противник упал, а Виктор прижался спиной к стене и быстро окинул улицу взглядом. Шелестова и агента в нише не было. Шума с той стороны тоже не было. Значит, командир не пострадал.

Справа мелькнул луч света автомобильной фары. Где-то рядом послышались гортанные крики. Встреча с новыми противниками в ночном городе Буторина совсем не устраивала. Как и знакомство с местной полицией. Убедившись, что Шелестов скрылся, он добежал до каменного забора и, оттолкнувшись ногами, подбросил свое тело вверх. Еще один взгляд вдоль улицы – и Буторин спрыгнул вниз с другой стороны. Он хорошо изучил эту часть города и в кромешной темноте легко нашел проход на соседнюю улицу.

Через полчаса, обследовав гостиничный номер и убедившись, что посторонние в его отсутствие не появлялись, Виктор залез в ванну и закрыл глаза. Ему было о чем подумать.

Работа в порту кипела, краны снимали груз с прибывших кораблей и размещали их на разгрузочных площадках. Подходили грузовики, работали иранские портовые грузчики. Резкие предупреждающие звонки кранов, сигналы автомобилей, разноязыкая речь. Обычный день в грузовом порту.

Коган шел вдоль причалов и смотрел на советских водителей. Всего-то несколько дней в чужой стране, а уже смотришь на соотечественников с особым чувством. Да, трудно понять, представить себя в шкуре разведчика за рубежом, который лиц соотечественников не видит годами.

Коган всматривался в лица шоферов. Простые, утомленные, обожженные южным солнцем, обветренные пыльными иранскими ветрами лица. Обычные русские мужики, по большей части деревенские. Это видно по рукам, по суставам пальцев, по ладоням, по въевшейся в кожу земле, маслам. Натруженные руки русского мужика, который снова тянет на себе непосильный груз войны. Кто сказал, что на передовой тяжелее? Вы попробуйте, как вот эти, поработать в страшную, адскую жару, глотая пыль, когда во время движения толком ни поесть, ни попить. Когда каждую поломку надо устранять быстро, сбивая пальцы и надрывая живот. Когда люди падают в обморок, а потом встают и снова садятся за баранку. Потом короткий отдых, и снова в путь, снова по кругу.

Такие вот простые шоферы и везут на себе войну. Везут снаряжение, боеприпасы, топливо. Под бомбежками, взрываясь вместе со своими машинами, в лютую стужу, когда в кабине так же холодно, как и в степи, а тебе приходится еще и поднимать лобовое стекло машины, потому что через залепленное снегом замороженное стекло ни черта не видать. И так на всех фронтах. И здесь, и в Ленинграде на Дороге жизни. Сколько их, ушедших на дно Ладожского озера вместе со своими машинами, грузом… ленинградскими детьми…

Сдвинув на затылок шляпу, Коган деловитым шагом обходил загруженные, готовые к рейсу машины. Спрашивал у шоферов приветливо, как дела, как настроение. Многие отвечали охотно. Когана здесь видели часто, в том числе и в сопровождении ответственных работников, «приемщиков» с советской стороны. Шоферы невольно воспринимали его как своего. Да и на папиросы Коган никогда не скупился.

В западной части порта располагался отстойник, откуда подавались на погрузку машины и где формировался очередной конвой. Здесь, на краю порта, было меньше производственного шума, здесь пахло морем, а не стройматериалами, слышны были шум волн и крики чаек. Коган и сюда заглядывал, чтобы после шума и гомона посмотреть на море, на горы и на чаек. Ну и с земляками перекинуться парой слов, узнать, как дела на родине.

На самом деле Борис изучал в том числе и шоферский состав конвоя. Это очень важно. Важны не только погрузка, маскировка и охрана груза. Не только исправность машин, которые, кстати, здесь и осматривают, и ремонтируют, если находят проблемы. Важно понять, как вообще сложилась система подготовки и реализации конвоя. Где слабые места, где возможны сбои и воздействие диверсантов. Где, в какой момент возможно подложить взрывчатку, взорвать машину или несколько машин, совершить нападение в пути. Вражеская разведка умеет делать всякое, в том числе находить слабых людей и делать их предателями. Нечему тут удивляться, это надо учитывать.