Йот Эр. Том 2

Но пока все предпринимавшиеся проверки не давали оснований для каких-либо конкретных подозрений. Наконец пришедшие в движение колесики и винтики MI-6 решились побеспокоить одного из самых законспирированных и ценных агентов (о факте его существования знал только его куратор, и даже сам «мистер Си» был не в курсе), сумевшего сделать карьеру в советских спецслужбах, начиная еще с 20-х годов, а уже в начале 30-х перешедшего на работу в центральный аппарат КРО ОГПУ. Ему удалось уцелеть во время массовых чисток НКВД. В Лондоне из его отчетов было известно, что с 1943 года он был внедрен советской контрразведкой в агентурную сеть, которую создавала советская же разведка в Войске Польском, сначала в России, а затем и на территории Польши. Куратора столь ценной и особо оберегаемой фигуры, конечно, не радовало, что агент оказался переведен из центрального аппарата в Москве в Варшаву. Но раз уж так получилось, британская секретная служба постаралась извлечь максимум выгод из своей осведомленности.

Если советникам из СССР и контролируемым ими польским спецслужбам удалась широкая инфильтрация в ряды опекаемого англичанами и американцами польского подполья, то и британцы не остались в долгу. Установленные агентурные звенья Советов в Польше были взяты под наблюдение, и им скармливалась тщательно подготовленная дезинформация, нацеленная на разжигание недоверия Кремля к своим ставленникам в Польше, а заодно и на провоцирование раздоров в польской политической верхушке. И вот теперь козырная карта британской разведки снова должна была сыграть: на этот раз офицеру секретной службы Его Величества предстояло поделиться итогами своих наблюдений по специальной ориентировке из Лондона — не замечалось ли контактов известной ему советской агентуры с генералом Речницки?

Между тем жизнь Нины в Варшаве шла своим чередом. Поскольку теперь она обитала в доме вместе с отцом и его семьей, неизбежно расширился и круг ее общения среди советских офицеров и генералов, служивших в Войске Польском. Вот и сегодня девушку зазвала в гости жена одного из генералов, Глафира Тарасовна:

— Ты уж дочка, постарайся, пригляди за Милкой-то, — упрашивала ее Глафира.

— Как же, станет она меня слушать! — Мила была старше Нины на год, и хотя отношения у них были вполне приятельские и даже в некоторых вопросах авторитет Нины вполне признавался, но приглядеть за этой барышней было трудновато. По примеру своих родителей она пристрастилась к рюмке, а воспитывать пьяньчужку — затея практически безнадежная.

Однако Глафира Тарасовна продолжала настаивать, потому что Нина была единственным человеком, которого ее дочка хотя бы как-то слушалась:

— Не отнекивайся уж! Тебя она признает, что я, не вижу, что ли! А то ведь девка совсем от рук отбилась. Ишь чего удумала намедни — подай ей чулки со стрелками, а не то застрелиться грозится. А ну как и в самом деле… — и пышнотелая хохлушка малость всплакнула.

— Ну и купите вы ей эти чулки! — выпалила в сердцах Нина.

— Та нешто я знаю, где их взять? Так бы купила! — всплеснула руками Глафира.

— По склепикам на Маршалковской надо поспрошать, — пожала плечами девушка, не слишком доверяя причитаниям. Не тот Глафира Тарасовна человек, чтобы вдруг да и не знать, где что достают. — Не тот так другой склепикаж подскажет, где купить. Эта братия чего хочешь из-под полы достанет. Тетя Глаша, да дайте вы Милке деньги, она сама найдет, где купить!

— Нельзя ей денег давать, — посуровела «тетя Глаша». — Дитына ще нерозумна, — сбиваясь на украинский говор, пробормотала она.

Нина прикусила язык. И в самом деле, любая сумма денег, оказавшаяся у Милы в руках, большей частью, как правило, уходила на выпивку.

В конце концов, обещание поговорить с Милой по душам Глафира все же у Нины вырвала. Однако сеанс воспитательной работы проводить так и не пришлось: уже на следующий день девушка узнала, что дочка Глафиры Тарасовны частично исполнила свою угрозу — в результате очередной пьяной истерики прострелила себе руку из отцовского пистолета. И, как по мановению волшебной палочки, требуемые ею чулки чуть ли не в мгновение ока были найдены. А Мила «на законном основании» две недели не появлялась в школе.