Йот Эр. Том 1

Подъем был очень крутой, идти стало тяжело, и не только из-за крутизны – на высоте стал дуть сильный пронизывающий ветер, от которого ее одежонка совсем не спасала. Однако отступать было нельзя, и девочка упорно карабкалась по скалам, подчас совсем теряя тропу из виду, а потом снова находя ее. Пожухлая трава, местами занесенная тонким слоем снега, и редкий арчевник, покрывавшие склоны, не мешали движению, и вот Нина уже на гребне высокого отрога горного хребта. Вниз было спускаться едва ли не труднее, чем подниматься. Точнее, не столько труднее, сколько опаснее – гораздо выше был риск сорваться и полететь кубарем по крутому склону, а то и ухнуть с отвесной скалы.

Прошел еще час, затем другой, и вот уже внизу стало можно различить нитку дороги Ташкент – Фергана, которая вела к перевалу Камчик. Это придало девочке силы, и она снова двинулась вперед. Спустившись на широкую пустынную дорогу, по которой три месяца назад автобус вез их в эти края, Нина, натолкнувшись на родничок, бивший среди камней, пристроилась отдохнуть на обочине неподалеку. Быстро умяв свои пол-лепешки и запив ледяной, ломящей зубы водой из родника, она собрала волю в кулак и двинулась дальше.

По широкой дороге, хотя местами и занесенной снегом, идти было проще, чем карабкаться по горам, но с каждым шагом на нее все больше наваливалась усталость. Чем выше она поднималась к перевалу, тем сильнее дул пронизывающий насквозь ветер, несущий с собой сухой, колючий снег. Час шел за часом, а вершины хребта, казалось, предательски отодвигались все дальше и дальше. Нина уже несколько раз присаживалась отдохнуть, но на холодных камнях долго не усидишь.

На горы стремительно опускались вечерние сумерки, и скоро путь девочки пролегал в полной темноте. Снежные тучи заволокли небо, началась настоящая метель, холод пробирал до самых костей, а ноги уже не желали тащить продрогшее тело в гору. Но что это? Никак, перевал? Точно! Дать себе передышку на несколько минут, и вниз, вниз, в долину Ахангарана. Вниз ноги сами понесут!

Нина обессилено опустилась прямо в снег у дороги, не обращая внимания на холод, и через несколько минут забылась глубоким сном. Ветер начал наметать вокруг нее снежный холмик, но она уже ничего не замечала вокруг…

Очнулась Нина от боли – кто-то немилосердно растирал ей уши руками. Сознание понемногу прояснилось, и она увидела двух парней в красноармейских шинелях. Ей, можно сказать, неслыханно повезло. Надо же было такому случиться, что именно в это время возвращались из отпуска, проведенного в высокогорном кишлаке, два побратима – русский и таджик. Отпуска с фронта давали очень редко, обычно только по ранению или в качестве награды. Но, так или иначе, эти двое шли пешком в том же направлении, что и Нина, намереваясь спуститься в долину и достичь железнодорожной станции в Ангрене. Подумаешь, всего-то шестьдесят километров! За день перевалить хребет, переночевать в каком-нибудь кишлаке внизу, а там и до Ангрена рукой подать, даже если не попадется попутная машина.

В долину красноармейцы по очереди несли ее на руках, и уже внизу, где было заметно теплее и не было снега, их, наконец, подобрал грузовик. На следующий день Нина была уже в Ташкенте.

Здесь из-за непредвиденной задержки школьников на уборке хлопка уже собирались поднимать тревогу, звонили в районный центр Пап в Ферганской долине, но там успокаивали, говори, что все в порядке, уборка вот-вот закончится и школьники вернутся. С появлением Нины все прояснилось, но тревога от этого, понятное дело, не стала меньше, а вспыхнула с новой силой.

Лицо, руки, ноги девочки оказались серьезно обморожены. Ох, как же это было больно! Долго держалась температура, и ко всему прочему в почках обнаружился воспалительный процесс, вызванный переохлаждением. Врачи, опасаясь развития гангрены, стали поговаривать об ампутации конечностей, но бабушка, не слушая никого, выходила девочку старым сибирским способом: прикладывая к пораженным местам распаренные отруби и чередуя эти припарки растиранием смесью льда с солью. Нина стоически терпела, и в результате постепенно краснота и воспаление стали спадать. Однако больные почки и крайне чувствительные к морозу уши достались Нине после этого приключения на всю жизнь.

Школьников из кишлака вывезли, басмачей судили, – несколько старшеклассников ездили выступать свидетелями на показательный процесс в Наманган. Жизнь возвращалась в свою колею.

Глава 4 Фронт и тыл

1. Золотые очки