Йони и Шош

“Очень сложный и даже рискованный шаг предстоит сделать мне – обвинить во лжи самих судей, – размышлял Даниэль, – тут спешить нельзя. Посему станем продвигаться по пути простонародной мудрости: не гони лошадей, да не стучи копытами. К байкам Тевеля и Юваля я должен добавить свидетельства третьих лиц”.

“Не менее важно установить достоверность обвинений Шош против ее хулителей, – продолжал рассуждать дознаватель, – если старцы оклеветали Шош, то, может показаться, будто в ее устах правда. Но это только на первый взгляд. Разве Шош не могла прибегнуть к оговору, скажем, из желания отомстить? Возможно, однако, что причина в чем-то ином. Необходимо выяснить мотивы действий каждой из сторон. Придется еще раз посетить дом славного царского советника”.

***

– Мир тебе, добрый защитник дома Иоакимова! – обратился Даниэль к сидящему у входа в сад сторожу.

– И тебе мир, знаменитый дознаватель! – приветливо ответил стражник.

– Вот, опять я тут, дела требуют новых свидетельств.

– Не повезло тебе на сей раз, Даниэль: отсутствуют и хозяин, и хозяйка. Иоаким теперь денно и нощно пропадает в молельном доме, сам знаешь почему. Шош с утра у отца обретается – примеряет новые наряды. Хилкия в утешение дочке сделал ей подарки.

– Так даже к лучшему. Мне не нужны сегодня хозяева. Я намерен говорить с тобой и со служанками.

– Коли пришел для беседы с нами, стало быть, требуемся мы. Правильно: одной рукой и узла не завяжешь!

– Мысли твои угодны мне. А теперь ответь, дорогой, с которого по который час ты пребываешь на своем посту?

– Я нахожусь здесь с восхода и до захода солнца, а когда случаются гости по вечерам – дожидаюсь, пока уйдет последний.

– А как охраняются сад и дом по ночам?

– Живу я неподалеку от хозяйского дома. Вон там, видишь, Даниэль? Во дворе у меня выстроена собачня. Хочешь взглянуть?

– Пойдем, посмотрим.

– Пред тобою лютые псы. Они несут вахту в ночное время. Окончив службу, я привожу их в сад к Иоакиму. Утром я собак возвращаю и сажаю на цепь. Не завидую смельчаку, который попытается проникнуть за ограду ночью. Днем же всякий входящий и выходящий – на моих глазах.

– А если кто из домашних пожелает ночью прогуляться по саду?

– Никто не пожелает. Да и не различат свирепые полканы – свой ли, чужой ли перед ними.

– Кто знает о том, что по ночам сад охраняется собаками?

– Кроме меня знают только хозяева и старшая служанка, которая у них в доме ночует. Иоаким никому не велел говорить. Он сказал, мол, незачем лишать доброго ночного визитера приятной неожиданности. Теперь вот и ты знаешь, но от расследователя ничего скрывать нельзя, не так ли?

– Ты сообщил важные вещи. А теперь скажи-ка мне, каким образом судьи могли подглядывать за Шош во время купания?

– Шош полощется в полдень. Служанки становятся по берегам пруда и закрывают обнаженную хозяйку от нескромных глаз. Невдомек мне, как сумели судьи увидать ее – они никогда не бывают в саду днем. Даже если бы и появились, то не миновали бы меня, и я бы знал. А из-за ограды пруд не виден совсем. Полагаю, закрывают Шош от меня, а от кого же еще? – хохотнул сторож.

– Выходит, Тевель и Юваль не могли подглядывать? Так ты заключаешь?

– Заключай ты, Даниэль. Я говорю только то, что точно знаю или сам зрил.

– Тебе, конечно, известно, что Шош свидетельствовала, дескать, старцы домогались ее. Какие мысли родит в твоей голове такое утверждение?

– Ах, Даниэль, Даниэль! Ты, вроде, человек бывалый, дознаватель, преступников на чистую воду выводишь, а от самых верных слухов в стороне!

– Поделись со мною, с недотепой!

– Кажется, всей общине известно, что старцы наши уж несколько лет как не…, – произнес сторож вслух, а окончание фразы сообщил Даниэлю шепотом на ухо, – а если б согласилась Шош? Какой же мужчина срамиться захочет?

– Стало быть, по твоему мнению, не стали бы Тевель и Юваль предлагать Шош непотребство?

– Говорил уж я тебе, Даниэль, мнения – это по твоей части, а я – только глаза и уши.

– Да, да, верно. Не простой ты, политичный однако. Вот Иоаким последнее время всё с Богом разговаривает, не до монарших дел ему нынче. Мог бы тебя во временные советники Навуходоносору рекомендовать!

– Советник из меня навряд ли вышел бы, а висячие сады царские я мог бы сторожить!

– Шучу я, дружище! Тебе – моя благодарность. А теперь кликни хозяйкиных служанок.

– Всех? Их больше десятка!

– Так много? Позови пока старшую.

***

– Мир тебе, женщина!

– Мир тебе, великий Даниэль! Страшно мне с мужчиной разговаривать.

– Я вреда тебе не сделаю, только простые вопросы задам. А ты должна отвечать честно, ничего не скрывая и не прибавляя. Помни, ложное свидетельство, и утаивание правды жестоко караются законом!

– Ой, страшно мне! Отпусти, миленький!

– Отпущу, когда расскажешь мне, что знаешь. И ничего не бойся. Правду объявить – не стыдись говорить!

– Спрашивай, Даниэль.

– Где Иоаким?

– Он последние недели всё молится, и днем и ночью из молельного дома не выходит. И сейчас он там.

– А хозяйка твоя где?

– Она с утра к Хилкие пошла, к отцу своему. Новые платья примеряет.