Сколько я его знаю, ещё никогда не видел верзилу таким нервным. Похоже, он боится пуще моего, сколько бы ни пытался делать вид, что это не так. Не исключено, что и у него «дурное предчувствие»…
Между прочим, сигналить доверили мне, как единственному, кто способен узнать Монарха в лицо. Для этого у меня две тряпицы размерами чуть недотягивающие до квадратного ярда каждая. Позже расскажу, как и для чего они.
– Для нас только ближе станут, – равнодушно пожал плечами Дюкард.
– У нас все здания вокруг церквушки как на ладони, – добавил Дени.
– А нам их колокольня загородит! – недолго терпев, сорвался Штиль.
– Не думаю, не должна, – спокойнее отнёсся к этому Паттер.
– Ты это отсюда прикидываешь?
– Да, отсюда! – прикрикнул на напарника блондин. – Ничего эта колокольня не загораживает!
– А как ты запоёшь, когда окажется, что ни черта мы не увидим? – аж заметался откровенно паникующий громила.
– Ты посмотри, где голубятня и где колокольня! Обзор нормальный, что ты выдумываешь? Успокоился бы.
– У меня просто глаза на своём месте…
– Штиль! – выкрикнула Виктория, в одночасье усмирив перепалку. – Тебе правильно сказали: успокойся.
Верзила прекратил нервное метание, но лицо у него по-прежнему напоминает готовый взорваться котёл. Он зло оглядел товарищей, понимая, что ни от кого не дождётся поддержки. Закинув винтовку на плечи и повесив на ней руки, он отвернулся в сторону и забормотал под нос:
– Надо было уходить, когда предлагали…
– Что, Штиль? – заиграли желваки у Виктории.
– Ничего, – промямлил он, а затем гаркнул громко и уверенно: – Ничего, я в деле.
Нервной рукой Штиль поправил шляпу, после чего уставился на меня и очень неприятно ткнул пальцем:
– Ты только нормально просигналь, – прозвучало из его уст, как угроза.
– Не беспокойся.
– Там довольно большое окно, – решил поддержать меня Роде.
Палец здоровяка начал тыкать в меня уже совсем оскорбительно! Если не прекратит, я ему его оторву, и пусть стреляет потом, как хочет!
– Вот пусть прямо высунет руку и просигналит, чтоб всем было видно.
– Для тебя я по пояс высунусь, – желчно уколол я гада. Он начинает выводить меня.
– Ты не болтай, а сделай нормально своё дело. Чтоб дал сигнал один раз и наверняка. Зря тряпками чтоб не размахивал, чтоб я их раньше времени вообще не видел. Пусть под ногами у тебя валяются, к окну их подносить раньше времени и не смей.
– Да сделаю я всё, не пожалуешься потом.
– Кстати, Август, – нашла Бестия возможность проэкзаменовать меня напоследок, – если всё отменяется?
– Я показываю белую тряпку.
– Если мы стреляем?
– Красную тряпку.
И всё просто: всего два цвета, всего два сигнала. Уж я не спутаю, мне лишь бы дождаться Монарха…
Виктория кивнула моим правильным ответам и излишне ретиво схватила свою винтовку. Все уже вооружены и оснащены, так что ждать больше нечего. До полудня ещё около двух часов – пора идти обживать гнёзда.
– Все по местам, – скомандовала Виктория, и банда парами разбежалась во все стороны. Бестия лишь успела кинуть вдогонку моему напарнику. – Роде, отвечаешь за моего отца.
Тот кивнул уж слишком серьёзно. Мне аж стало обидно, какого они обо мне невысокого мнения.
Мы зашли в дом и бесшумным бегом забрались на самый верх, шмыгнули на чердак и забаррикадировали за собой двери. Здесь не самые лучшие запахи, плюс очень низкие потолки, из-за которых приходится ходить, согнувшись пополам. Зато нет ни следа от недавнего дождя. Обычно, чердаки сухостью не радуют.
Почти у самого пола расположены в ряд треугольные окна. Размер их позволяет расположиться нам обоим. Я постелил свои разноцветные тряпки и улёгся на них, Роде развернул ткань, под которой была спрятана винтовка. Длинное, ладное оружие, хорошо видно, что за ним ухаживают, хоть время и потрепало механизмы. Огромный снайперский прицел напоминает полноценную подзорную трубу, подобную той, что вручили мне.
Надо проверить линзы – площадь перед домом номер сорок девять видна хорошо, только несколько мутновато, так что не уверен, смогу ли как следует разглядеть лица. Роде также проверил оптику, что-то подкрутил и отложил винтовку в сторону. Затем он долго ковырялся во внутренних карманах, пока не извлёк плохонькие часы без крышки. Посмотрев время, он равнодушно прохрипел:
– Будем ждать…
И мы стали ждать. Я стал шумно выдыхать, мучимый нетерпением, принялся заниматься самыми бестолковыми делами: снимать и снова надевать шляпу, выискивать в подзорную трубу товарищей, проверять, не случилось ли чего с тряпками подо мной. Странно, но это не раздражает Роде. Щербатый сосредоточенно стреляет глазами по всем проезжающим экипажам, сжимая мясистый подбородок.
По прошествии получаса, ему стало невмоготу лежать в тишине:
– Слушай, а Август – это твоё настоящее имя?
Вопрос оказался столь неожиданным, что я не на шутку завис. В жизни бы не подумал, что меня могут спросить такое.
– Настоящее, конечно же. Ты почему спросил-то?
– Я уже говорил, предчувствие у меня дурное, – нехотя протянул Роде, медленно потирая руки. – Если что случится, хотелось бы знать, кто будет рядом в последние минуты.
– Брось ты эту чепуху из башки.