Инженер страны Советов

Да, я рос в, как говорят в моём времени, неблагополучной семье. Родители толком никогда ни где не работали и вся их энергия уходила на поиск очередной бутылки. Не знаю, как сложилась бы моя судьба, если бы не дядя Коля. Он заставлял меня учиться в школе и проверял как я сделал домашние задания, он ходил вместо моих родителей на школьные собрания, он провожал меня в армию и встречал после (родители, по моему, даже не заметили моего отсутствия на 2 года), он приезжал ко мне в часть на Присягу, он буквально силком заставил меня поступить в институт и успешно окончить его. Прошедший всю войну на передовой он был для меня непререкаемым авторитетом. Я как-то спросил его, почему он приехал жить в наш маленький провинциальный городишко, на что он ответил, что здесь прошли его молодые годы и тут он хотел бы и остаться навеки, когда придёт его час. Да и по долгу службы слишком многим он оттаптал мозоли в Москве и Питере. С самого раннего возраста моим любимым занятием было рассматривать альбомы со старыми фотографиями и слушать рассказы отставного полковника.

И тут меня прошиб холодный пот. Я вспомнил те самые фотографии. На большинстве из них был молодой дядя Коля, точно такой, какой сейчас стоял передо мной, но на паре фото он был рядом с красивой девушкой, своей сестрой, погибшей смертью храбрых зимой 1941-го года. Её долгие годы считали пропавшей без вести и только в 1965-ом году дядя Коля смог установить судьбу сестры, совершенно случайно прочитав в газете статью, посвящённую 20-ти летию Победы, с воспоминаниями ветерана, в которых он описывал подвиг военфельдшера Татьяны Сазоновой, бросившейся со связкой гранат под немецкий танк, прорвавшийся к палаткам медсанбата, и тем спасшей всех от неминуемой гибели. Ещё несколько лет потребовалось на то, чтобы сестру дяди Коли наградили орденом Красного Знамени посмертно. А сейчас Татьяна, та самая девушка, которая мне очень понравилась, стояла рядом со своим братом живая и здоровая и с тревогой смотрела на меня. Видимо я сильно изменился в лице, потому что она, всунув свою поклажу в руки брата, слегка обалдевшего от вида моего моментально побледневшего лица, бросилась ко мне.

— Михаил! Что с вами?! Вам плохо?! — и столько тревоги и заботы было в её голосе, что я невольно подумал, что хотел бы, чтобы это мгновенье длилось вечно. Внезапно пришло осознание того, что я ОБЯЗАН сделать всё, чтобы Татьяна избежала своей судьбы. Я НЕ ХОЧУ ЕЁ ТЕРЯТЬ!!! С этого момента моя война началась!

— Всё в порядке, Таня. Не волнуйтесь. Просто вдруг что-то голова закружилась, — я встал со скамьи и, пытаясь перебороть сковавший горло комок, чуть слышно произнёс.

— Здравствуйте, Николай Александрович! — а в глазах стояли слёзы. Слёзы от того, что вижу живым, здоровым и молодым самого дорогого для меня человека.

— Ты меня знаешь? Мы где-то встречались? — удивлённо спросил Татьянин брат.

— Знаю. Нет не встречались. Ответьте на один вопрос; вы уже написали рапорт на своего начальника? — про рапорт, который спас его, дядя Коля рассказывал мне там, в будущем. Зашёл у нас как-то разговор про репрессии. Вот он и рассказал, как приехали арестовывать его начальника, да и всех заодно прихватили, как соучастников, так как никто не докладывал о контрреволюционной деятельности уже бывшего начальника районного управления НКВД. Тогда-то дядя Коля и сказал о давно написанном рапорте, спрятанном под тяжёлым сейфом, который не было возможности отправить. Усилиями нескольких человек сейф сдвинули, нашли запечатанный пакет, вскрыли, а там в рапорте подпись и дата. Так и удалось избежать ареста.

— Откуда ты узнал про рапорт? Я его буквально только что написал, — с обалдевшего лица можно было писать картину.

— Я даже знаю, что сейчас этот рапорт лежит под сейфом.

— Но ОТКУДА?! — Николай почти кричал.

Я посмотрел на всех троих и, вздохнув, ответил:

— Ты мне об этом рассказывал. Через много-много лет, — теперь картину можно было писать уже с троих. С Николая обалдение, с Татьяны непонимание, а с Фёдора Тимофеевича удовлетворение какими-то своими мыслями.

Я снял с руки часы и протянул Николаю (при всём моём уважении, но тот молодой парень, что стоял передо мной, на имя-отчество пока не тянул).

— Не видишь здесь ничего необычного?

— Да видел я твои часы уже, — сознался Николай, — Часы как часы, разве что сами по себе необычные. Так я на курсах у одного инструктора видел не хуже, швейцарские.

— Ты гравировку сзади внимательно читал? — я кивнул на его руку с часами, — Ни на что не обратил внимания?

— Дата! — Николай аж встрепенулся, — я подумал, что кто-то ошибся и год дважды написал.

— Нет, не ошибся. Эти часы мне коллеги по работе подарили на 50-ти летие в 2020-ом году

— Так ты из будущего? — с усмешкой спросил Николай, — Я тоже читал Уэллса "Машину времени".