Иные земли

Но Кая была молода – они оба были так молоды, – и она знала, что цветущий сад может быть для них обоих только краткой передышкой на пути к чему-то большему. Она пока не знала, к чему именно… Но собиралась выяснить.

– Эй! – Шоу махнула ей, и Кая широко улыбнулась:

– Привет. Я уж думала, ты не придешь.

– Размечталась. – Шоу прижала ее к себе так, что кости хрустнули. – Ворон не смог прийти. Просил передать, что очень занят и желает вам легкой дороги, но на самом деле он все еще еле на ногах стоит.

– Так я и думала.

– Мужчины… Слава богу, что я родилась женщиной. Тяжело быть кем-то, чье самолюбие настолько легко уязвить. – Шоу хмыкнула. – О, привет, Ган.

– Привет, – отозвался он, наконец слезая с коня и вставая рядом. – Точно не едете с нами?

Шоу покачала головой:

– Нет. Ворону нужно поправиться… К тому же в ближайшее время здесь тоже будет интересно. Что уж… Мне кажется, тут будет интересно всегда. Но мы наверняка приедем в гости.

– Ну да, ну да. – Кая закатила глаза. – Думаю, мы приедем сюда быстрее.

– Так или иначе, – Шоу заговорила серьезнее, мягче и взяла ее руку в свою, – я очень надеюсь, что мы еще встретимся, Кая. Ты отличная девчонка.

Они обнялись, и Шоу кивнула Гану:

– Береги ее. Она тебя дожидалась так преданно, что я диву давалась.

Кая вспыхнула как спичка, но Ган и бровью не повел.

– Я никогда в ней не сомневался. Надеюсь, как и она – во мне.

Кая нашла его руку, и их пальцы переплелись.

– Мне жаль, что твой друг не вернулся с той стороны, – сказала Шоу, и Кая кивнула.

Думать об этом все еще было слишком больно, но она постаралась улыбнуться.

– Мне тоже жаль. Но… у него там интересная жизнь. Я это точно знаю.

Они не стали посвящать никого в то, до какой степени интересной была теперь жизнь Артема.

Это был секрет, который они договорились сохранить, – так же как место нахождения осколка красного камня. Они везли его с собой и собирались закопать где-нибудь в лесу – когда подвернется подходящий случай.

Ган уже собирался подсадить ее на коня, как Кая вдруг увидела в толпе провожающих еще одно знакомое лицо.

– Подожди, пожалуйста.

Ган кивнул и заговорил с кем-то из своих людей.

– Привет, Шиповник.

Он не смотрел ей в глаза и хмурился, будто это ей следовало просить прощения.

– Привет.

Кая вздохнула:

– Слушай… Я не знаю, что тебе наплела тогда Саша. После всего того, что случилось… это уже неважно. Но знай, что… я никогда бы не причинила Марте вред. – Произносить ее имя было больно. – Она была моей подругой. Я любила ее. И всегда буду любить.

«Как и всех своих мертвых. Родителей. Дедушку. Марфу. Андрея. Пома. У меня их гораздо больше, чем живых… как у всех здесь. Но все было не напрасно, если однажды это изменится».

– Я тоже ее любил, – сказал наконец Шиповник голосом несчастного, обиженного мальчишки. – Так и не решился признаться.

Кая не успела выбрать, что будет более милосердно – сказать Шиповнику, что Марта отвечала ему взаимностью, или умолчать об этом… Потому что, не добавив больше ни слова, он скрылся в толпе.

Они наконец покинули город – и ветер доносил до них пожелания удачи даже тогда, когда сами провожающие скрылись из виду.

Ган забрал у нее поводья, и Кая прикрыла глаза, прислонилась к нему, вдыхая запахи леса, яблок, пылящей дороги, весеннего воздуха, лошадей и слушая смех и разговоры, птичье пение, стук копыт, чувствуя дыхание Гана на затылке.

Она не знала, куда именно приведет их дорога, но чувствовала: сегодня наконец начался ее путь домой.

Глава 37. Артем

Они сидели за длинным столом на небольшом возвышении и смотрели, как рождается новый город.

Дайна спустилась, чтобы передать последние указания Арте строителям, и он видел ее издалека – легкую, быструю, с летящей копной белоснежных волос. Она смеялась над чьей-то шуткой, запрокинув голову, сверкая острой улыбкой, и выглядела гораздо счастливее, чем когда бы то ни было. Она успела привыкнуть к протезу, который по его чертежам соорудили местные умельцы. Пока недостаточно совершенному – но Арте продолжал работать над этим.

Инга тоже была там. В штанах, закатанных по колено, с волосами, убранными под разноцветный платок, она упоенно месила глину и втолковывала что-то парочке местных, слушавших эту юную девочку с неожиданным почтением.

Но друзья Арте, почти год назад явившиеся из иных земель и приближенные к нему, были здесь в почете.

– Мне кажется, мы должны успеть к празднику самой долгой ночи, – сказал Тоша и с наслаждением потянулся. – Я, по правде говоря, так толком и не понял, почему это важно, но, сдается, Дайна нам головы поотрывает, если не успеть…

– Это достаточно серьезная причина, разве нет? – Саша говорила, не отрывая глаз от своего чертежа.

До сих пор все ее идеи про летательные аппараты казались Арте скорее мечтами, чем проектами, имеющими шансы на жизнь, но она трудилась над ними с таким упорством, задействовав в работе целую группу старых мастеров, служивших когда-то Диару, что иногда он начинал верить, что совместными усилиями они чего-то добьются.

– Дайна считает, что это привлечет к нам больше верующих, – сказал он.