Иные земли

Кто-то не выдержал – раздался выстрел, и пуля срикошетила о стену.

– Отставить! – взревел Пом. – Ждать!

Прореха продолжала плавить камень – никогда прежде Кая не видела ничего подобного. Свет резал пространство как острый нож. Под этим ножом стена расходилась в стороны, открывалась как занавес, обнажая что-то вроде коридора, уходящего в темную пустоту без дна. Кая различила далекое сияние огней – как будто звезды на небе или глаза хищников в ночи.

И в глубине этого коридора, в точке, в которой рождалась беззвездная чернота, она увидела темную фигуру. Фигура стремительно приближалась, припадая на одну ногу.

– Ждите.

Прореха содрогнулась, как чудовищная пасть, и фигура была теперь ближе, готовая вот-вот явиться на свет.

– Ждите.

Вспышки света внутри стали ярче, края дыры в пространстве начали твердеть – как будто новорожденная прореха утверждалась в своем праве на существование. Человек – теперь не было сомнений, что это человек, – шел уверенно, быстро. Возвращался во владения, которые считал своими.

Артем был прав.

А они были здесь – и были готовы.

– Сейчас! – рявкнул Пом. – Огонь! – Выстрелы грянули разом из всех углов подвала, и у Каи заложило уши.

Сандр покачнулся. Он почти вышел из прорехи и теперь стоял на линии разрыва, с отстраненным любопытством изучая расцветающие на камзоле кровавые цветы. А потом вскинул руки – резко, как вскидывают к плечу ружье, и с его пальцев сорвались и полетели во все стороны золотые змеящиеся молнии. Кто-то крикнул: «Боже!», кто-то, судя по звуку падения, осел на пол, кто-то уронил оружие… Но остальные выстрелили снова, слаженно, и Сандр покачнулся. На этот раз он нашел способ защититься от выстрелов – должно быть, золотые молнии умели не только атаковать, – потому что только одна пуля достигла цели и попала ему в плечо. Он дернулся, но это не остановило его молнии – они настигли нескольких людей, опутали, словно сетями, и люди, попавшие под их атаку, кричали, кричали без конца. Кая не могла разглядеть, кто именно был атакован, что с ними происходит, – сжавшись в комок за баррикадой, она перезаряжала оружие.

Кая выстрелила в третий раз – в унисон ее выстрелу прозвучало еще три с разных сторон, и, судя по звукам, кто-то торопливо перезаряжал оружие.

Сандр взревел, и с кончиков его пальцев сорвалось еще две молнии – но бледные, неуверенные. Неопасные – почему-то Кая была в этом уверена, хотя ни одна сила на свете не заставила бы ее вылезти из укрытия и отправиться проверять.

Теперь Сандр не кричал – шипел от боли. В его теле было по меньшей мере с десяток пуль. Ожидай он засады, им вряд ли удалось бы его одолеть. Кая не знала почему, не знала, как это возможно, но его силы были нечеловеческими.

При мысли о том, на что он способен там, откуда явился, Кая похолодела – но продолжила перезаряжать, хотя руки тряслись.

Любой человек упал бы от полученных ран, умер на месте.

Сандр все еще стоял – всего мгновение, – и Кая снова подняла пистолет – когда он вдруг тяжело шагнул назад, в прореху.

Темная пустота приняла его в свои объятия, и прореха закрылась – мгновенно, как по щелчку, и вот уже не было ни следа от нее на стене лаборатории, твердой, холодной, и Кая выбиралась из своего укрытия – почему-то все звуки доносились теперь как будто издалека – и опускалась на колени рядом с одним из тех, до кого дотянулась молния Сандра. Его лицо было обезображено, будто он сгорел, сгорел заживо, – и она вспомнила страшные крики, которые слышала во время атаки, – но Кая все равно узнала бы его – медвежью фигуру, лишившуюся разом своей неуклюжести.

Люди выползали из укрытий, кто-то кричал, кто-то оттаскивал еще одну жертву молний куда-то в сторону, видимо, еще не поняв, что уже не помочь…

Пистолет выпал у Каи из рук.

Она не могла думать ни о Сандре, ни о закрывшейся прорехе, ни о том, что все это могло для них значить.

Сидя рядом с Помом на холодном полу, она горько плакала.

Глава 31. Артем

Артем не знал, как долго они ждали.

Боги молчали – все, даже Ремистер. Молчала Тофф – только ярче и ярче разгоралось сияние ее лица, как будто отвечая на пульсацию прорехи в воздухе.

Молчала Лиелита – острые когти сжимались и разжимались в такт движениям покрытой жесткими перьями груди.

Молчала Верфетуйя – медленно переводя взгляды обеих пар глаз с центра поляны на лес: там уже пришедшие в себя поскоэли безуспешно пытались пробиться к ним сквозь невидимую стену.

Среди них носился, разбрасывая их как перья, Воргнон, разъяренный, разочарованный. Артему не надо было слышать его мысли, чтобы знать: он боится, что божественные силы от него ускользнут.

Сам он отдал бы все ради того, чтобы нырнуть в прореху вслед за Сандром – несмотря на выстрелы и крики. Но боги не отпустят его – это он знал точно. И был еще Ган – начавший приходить в себя, но все еще слишком слабый.

Он не смог бы бросить его здесь. Не смог бы.

Словно почувствовав его колебания, Дайна, склонившаяся над Ганом, подняла голову:

– Жить будет.

Она тоже колебалась. Они больше не говорили о том, захочет ли она пойти с ними на другую сторону – когда все закончится.