Иные. Часть 1

Прошла секунда… вторая… Сколько же времени это длилось?

Незнакомец неожиданно отстранился. И не успела я опомниться, как он взял меня за предплечье и, не особенно бережно размотав марлю, взглянул на рану. Теплое дыхание коснулось ноющего места, и внутри меня что-то дрогнуло. Синие глаза встретились с моими, и я невольно вжала голову в плечи.

Почему-то я ждала, что он что-то скажет. Напрасно. Он молча отступил в сторону и, не сводя с меня взгляда, обратился к «жалкой кучке»:

– Приведите девушку в порядок, – велел холодным, деловым тоном. – Через час она должна быть в особняке.

– Но… сэр, – осторожно возразила Оливия. – Мисс Ривер еще не прошла проверку! К тому же, идентификация требует…

Взгляд мужчины не спеша переместился на докторшу, и этого оказалось достаточно, чтобы она испуганно осеклась.

– Ей не нужна проверка, – сказал он так, будто сообщал очевидную истину.

В ушах зашумело от зашкаливающего пульса. События развивались слишком быстро…

Я не могу!.. Я не готова!

Тем временем мужчина… Праймер, или кто бы он там ни был, мазнул по мне задумчивым взглядом и, не говоря ни слова, направился к выходу.

– Я никуда не поеду!.. – бросила я ему в спину дрогнувшим голосом.

Но мужчина даже не обернулся. Зато собравшаяся орда медперсонала мгновенно всполошилась. Стоило Праймеру скрыться из поля зрения, два ассистента, точно по команде, сорвались с места.

– Нет… Нет… – залепетала я, вжавшись спиной в стену и переводя взгляд с одного равнодушного лица на другое.

В конце концов, я закрыла лицо руками и медленно сползла по стенке на пол.

– Так, стойте! – раздался суровый окрик Оливии. – Вы что, совсем недоумки?! Не поняли, что произошло?

Резкий цокот каблуков вызвал у меня неудержимое желание зажать уши. Я ощутила кожей дуновение ветерка и сжалась в ожидании, но меня никто не пытался схватить. Теплые руки неожиданно легли на мои плечи.

Я вздрогнула и в замешательстве убрала ладони от лица, когда Оливия нежно погладила меня.

– Он ощутил ее страх, – произнесла она убаюкивающим тоном, глядя на меня, как заботливая мать на ребенка. – Скорее всего, Форд – преобладающий эмпат. Рана стала нашей роковой, фатальной ошибкой, – докторша метнула строгий взгляд на своих подчиненных. – Нужно действовать осторожно. Еще неизвестно, чем обернется для нас этот инцидент!

Я уставилась на Оливию как на дьявола в человеческом обличии. Она же как ни в чем не бывало улыбнулась и, взяв меня за руки, буквально заставила подняться.

– А теперь давай поговорим, моя девочка…

Однако я не повелась на ее сладкий голосок – нервная система билась в лихорадке от поступающих тревожных сигналов.

– Похоже, ты еще не осознала, что у тебя появился достойный, исключительный смысл в жизни. Но вместо того, чтобы принять свое предназначение, ты предпочитаешь оставаться никчемным отбросом и продолжать бессмысленное существование. В таком случае я не смогу тебе помочь.

Меня охватила волна гнева. Но осторожность взяла верх. Я покосилась на мужчин, что стояли за ее спиной в напряженном ожидании, и впечатление, что меня загоняют в угол, усилилось…

– Тебе уже известно, что ждет Юнит в случае сопротивления, – не спросила, а констатировала факт Оливия, глядя на меня в упор. – Так вот. Я даю тебе последний шанс одуматься, Кристин. Никому не нужны проблемные девочки, не так ли? Жаль будет, если ты пустишь свою жизнь под откос. Не ошибись, ведь ты еще так молода.

Она неожиданно наклонилась, обдав меня сладким ароматом парфюма, и с жестоким равнодушием произнесла над ухом:

– Там, куда ты попадешь, снисхождения не будет. Беспощадный конвейер и череда дней, где каждый отравлен горечью. Будешь упрямиться – сотню раз пожалеешь.

Когда Оливия отстранилась, ее лицо выражало хладнокровную уверенность. Она знала, что увидит в моих глазах то, чего добивалась… Страх.

Я как будто впала в прострацию. Наверное, основные жизненные процессы моего организма подчинились давлению и перешли в энергосберегающий режим. Иными словами, я превратилась в послушную куклу, безропотно принимающую все, что с ней делают. Дала обработать руку, без сопротивления ступила в душевую кабину, где должна была помыться специальным средством без запаха, а потом надела одежду, которую для меня приготовили: длинную сорочку из нежной ткани и белое, прямое платье с высоким воротником, длинными рукавами и юбкой до пят.

Молчаливая, темнокожая женщина, которая ждала меня в отдельно отведенной комнате, за считанные минуты заплела мои непослушные волосы. Не туго, но так, чтобы ни одна прядка не выбивалась из толстой косы, которая начиналась у самой макушки.

Что творилось все это время в моей голове? Ничего. Ничего особенного. Будто кто-то нажал переключатель, и теперь все второстепенное отошло на второй план. Мне осталось только одно… Думать. Это было единственное оружие, которое никто не мог у меня отнять! Думать и анализировать. Я старалась хладнокровно и оперативно сопоставить то, о чем рассказала мне мама, и все, что удалось узнать от ученого, угодившего под мою горячую руку…