Инверсия за тридевять парсеков

Не то чтобы я рассчитывала на две недели отработки или вроде того, но хоть бы пару дней дала с мыслями собраться!

– Быстрее начнем – быстрее вернешься. Или двести – или сколько там? – исследований тебя уже не беспокоят?

***

Едва увидев мое лицо, Хока схватилась за поясницу. Можно было бы принять это за острый приступ радикулита, не знай я, что у лионцев там расположено сердце.

– Ага, – не дожидаясь вопроса подтвердила я. – Завтра улетаю. Тори везет меня в какой-то санаторий для психов.

– Вот…! – с ненавистью выпалила Хока. – Я тогда тоже уйду!

– Еще чего не хватало! – всполошилась я. – Ты нужна животным и кораблю, без тебя здесь вообще все развалится!

– Как и без тебя! – гневно выдохнула Хока, взлохмачивая и без того растрепанную рыжую гриву. – Нет, я этого так не оставлю! Пойду сейчас и все ей выскажу! Себя пусть вылечит, дрянь!

– Не вздумай! Она все еще может расформировать корабль!

– Как это вообще случилось?! Ты даже не работала! Просто ушла в зал и вернулась с этой новостью!

Я объяснила, как могла. Конечно, трудно вот так, на словах, передать ту сжигающую нутро злость, но кажется Хока поняла, что я чувствовала.

– Несправедливо. Это была провокация!

– Но я ей поддалась.

Хока нахмурилась и отвела взгляд, и мне стало жутко стыдно, что я так ее подвела. Я подошла к ней и схватила за плечи, ловя взгляд.

– Клянусь, я все сделаю, чтобы сюда вернуться! Но если не выйдет, хотя бы буду знать, что оставила зверей в надежных руках. Твоих!

– У-у-у! – Хока полезла обниматься. Я ободряюще похлопала ее по спине, борясь с желанием выть в унисон с ней. – Без тебя тут будет так пусто! Так… не так! Возвращайся, Саша! Обещаешь?

– Постараюсь, – сдавленно прошептала я, задирая голову к потолку. Слезы сейчас совсем некстати, прочь, прочь!

Хока хлюпала мне в ухо и горячо обещала, что к моему возвращению здесь все будет даже лучше, чем сейчас. Но я и так знала, что она не подведет. Эта девчонка, если соберется, способна на все.

Но если мне так больно расставаться с ней, как же я с Римом прощусь?..

***

Разговор с Римом я откладывала до последнего. Больше всего мне хотелось трусливо сбежать, а потом просто позвонить по факту. Желательно еще найти аппарат без видеосвязи или хотя бы тихонько ее сломать – чтобы не видеть выражения желтых глаз, когда Рим обо всем узнает.

Заглянув напоследок ко всем друзьям и капитану (Лео поднатужился и не только обошелся без «я же говорил», но даже слегка меня ободрил, назвав это «отлучкой» и пожелав отдохнуть хорошенько, потому что второй отпуск в этом году мне не подпишет), я с тонной груза на сердце приползла к дверям Римовой каюты и, собрав остатки мужества, хлопнула по панели доступа.

– Nir tekh, tirra, – поздоровался Рим, лишь на секунду подняв голову. Он стоял над развалом каких-то тряпок и задумчиво их перебирал. – Ты не видела мой свитер?

– А ты их разве носишь? – изумилась я. Флибериец в свитере – все равно что карась в гидрокостюме.

– Не ношу, – спокойно согласился Рим. – Но найти надо.

– Зачем тебе неносимый свитер?

– Он трофейный. Их на выпуск всем отличникам дарили, а потом одна отличница его у меня… гхм, забыла. Не оставлять же такую память на растерзание стюардам!

– Что значит «оставлять»?

– Бросать без присмотра, забывать, кидать, – подобрал синонимы Рим и, выпрямившись, наконец посмотрел на меня в упор. – Я лечу с тобой.

Последовала немая пауза, в течение которой я пыталась осмыслить только что сказанное, поверить в это и представить последствия. О чем в это время думал Рим не поручусь, но наверняка о чем-то сумасбродном. Как всегда.

– Рехнулся?! – обрела дар речи я. – Решил бросить “Фибрру” без высадок?!

– Думаешь, я никогда прежде отпуск не брал? Твиникийцы самостоятельны и легко выдерживают мою отлучку на неделю-другую. А вот ты без меня точно не вернешься.

– Это еще почему?

– Заблудишься, – просто ответил Рим, этим простым словом будто ветром сдув с меня гнев. – Кто-то же должен привезти тебя обратно. Ну-у…

Я подбежала к нему и, повиснув на шее, горько разрыдалась в воротник. Рим по-хозяйски запустил пятерню мне в волосы, грозя оставить там горелые пролысины.

– Это не конец света, Саша. Все еще можно исправить, – уже другим тоном пробормотал он. И снова привычно, насмешливо: – А теперь прекращай выть и ответь-ка, почему о твоем «отпуске» я узнаю от Синта, а не от тебя?

Я сменила тональность рыданий с благодарного на виноватый.

– Так себе оправдания, – безжалостно прокомментировал мои потуги Рим. – Впрочем, чего еще ждать от землянки?

Во мне будто лопнул шарик, наполненный вместо воздуха горем, обидами, проблемами и болью. Даже дышать легче стало. Интересно, это всегда так после слез – отпускает? Или все дело в том, что рядом он?

– Я… знаешь… Знаешь, я тебя… – начала было я, но под конец так захлебнулась икотой, что договорить не смогла. Рим с минуту повнимал сдавленному «ик, ик» и сокрушенно покачал головой:

– И эта женщина еще учит меня романтике. Вали уже собирать вещи!

И я, на ходу утирая нос, пошла как миленькая.

Космический рейдер «Армада»