Инвариант

Ян сидел у окна, поближе к свету и внимательно изучал свое отражение в маленьком зеркале. Сегодня утром он попросил меня срезать ему отросшие волосы. Чем я и занималась большую половину утра. Маникюрными ножницами, которые лежали у меня в косметичке и опасной бритвой купленной на постоялом дворе. В результате моих стараний у него на голове получилась нечто короткое, по – хулигански торчащее в разные стороны.

– Редакторы модного глянца расхватали бы твои фото как горячие пирожки, – оценила я его прическу.

Он вопросительно посмотрел на меня.

– Модно выглядишь, – пояснила я.

– У вас так модно? Ты не шутишь? – Ян критически оглядел свое отражение, – хотя удобно, можно совсем не причесываться.

На нем был мундир младшего офицера императорской армии Хистерана, который мы приобрели в деревне на постоялом дворе. Темный китель с воротом стойкой, украшенной тонким золотым шитьем. Белый подворотничок. Еще более темные брюки из очень плотной ткани напоминающей тонкое сукно. Нашивки на мундире были спороты, сапоги пришлось искать отдельно, они оказались велики и порваны по голенищу. Пришлось их наскоро штопать. Как пояснил нам трактирщик, мундир вместе со всем своим нехитрым багажом забыл один из постояльцев. Наверняка врал, но выяснять правду смысла не было.

 Птичку, увы, пришлось продать в той же деревне. Как не хотелось мне оставить её у себя, но содержание лошади в городе стоило дорого. А расходов на конюшню, питание и конюха, я позволить себе не могла. Кроме того существовал риск, что её обнаружит и узнает прежний хозяин.

– Ты уверен, что это хорошая идея? – я с сомнением оглядывала варево в небольшой кастрюльке стоящей на погасшей спиртовой горелке.

Там был расплавленный с жиром, глиной и краской, воск. Смесь по виду напоминала потекший от жары пластилин, цвет мы старались сделать максимально похожим на цвет кожи Яна. Получилось, если честно, не очень.

– Нет, но мои раны заклеенные этим самым твоим ликапластырем будут привлекать внимание, – он проверил пальцем температуру смеси. И скрутив длинной колбаской наклеил её на лицо, размазал края, недовольно покачал головой, – значит, надо его замаскировать.

– Ну да, а наклеенные шрамы не будут, – съехидничала я, – ты как это отлеплять будешь? Вместе с бровями?

– Об этом я потом подумаю, – он повернулся ко мне, – воск слишком блестит. Не очень естественно выглядит, что думаешь?

Я критически осмотрела творение Яна со стороны.

– Это выглядит совсем не естественно, сейчас, обожди, – решительно подавив в себе жадность я залезла в мешок и достала косметичку. За год я использовала гигиеническую помаду и духи, а все остальные микро тюбики лежали без дела. Пускай поработают на благо, пока окончательно не испортились.

Ян с любопытством косился на извлекаемые мной тюбики и коробочки. Я аккуратно прошлась по шраму тональником, выравнивая тон кожи и наклеенного воска. Кисточкой нанесла бледно – розовые перламутровые тени, чтобы придать характерную белизну. В жизни никогда ими не пользовалась. А теперь самый неходовой в моей мини – паллетке оттенок пригодился, причем весьма оригинальным образом. Темным коричневым кое-где обозначила неровности. Растушевала и осторожно припудрила, чтоб убрать блеск.

– В темноте сойдет, – я нанесла еще несколько слоев пудры.

– Моя кожа похоже на алорнский фарфор, – Ян осторожно покрутил головой разглядывая творение рук моих, – всегда знал, что женщины способны с помощью этих своих штучек нарисовать все что угодно, обманщицы вы, хитрые.

– Сказал парниша, который себе на физиономию клеит шрамы из воска, – парировала я, – вся эта красота через пару часов потечет, и будет выглядеть не столь натурально.

– В таком случае, стоит поторопиться, – он подмигнул, глядя на меня через зеркало.

– Держи пилюльки, – я выложила на стол две таблетки обезболивающего, – надеюсь это поможет тебе не свалиться, пока мы будем туда добираться.

– А ты собираешься как-то менять свою внешность? – Ян заинтересованно уставился на меня.

– Внешность нет, разве что ресницы с бровями пудрой присыплю, чтобы белесыми казались, а внимание будет отвлекать вот это.

Я достала из коробки «это» и продемонстрировала Яну. Он сдавленно хрюкнул.

– Где ты взяла этот ужас?

– Где взяла, там уже нет, я секретные места не выдаю. Вдруг ты решишь составить мне конкуренцию.

– У такой красоты конкурентов быть не может, – засмеялся Ян.

***

Вечером, уже в сумерках, к конторе мэтра Вастаба, стряпчего, подошла странная пара. Высокий мужчина был одет в потрепанный военный мундир со снятыми знаками различия. Голенище на одном из его весьма поношенных армейских сапог было порвано и явно зашито кем –то не слишком умелым. При ходьбе он опирался на тяжелую деревянную трость с металлическим набалдашником. Несколько уродливых и, очевидно, свежих шрамов пересекали все его лицо: подтягивая веко правого глаза и правую бровь к виску и оттягивая левую щеку и угол губ вниз. Короткая стрижка позволяла увидеть так же шрамы на затылке, спускающиеся вниз под белоснежный, но потрепанный воротничок кителя. Руки мужчины скрывали перчатки.