Инцидент (СИ)

Он долго смотрит куда-то в сторону, потирая сморщенный подбородок, покрытый белесой щетиной. Затем он делает глубокий вдох и переводит усталые глаза на камеру.

-Что же помогло заражению взять верх? Львиная доля этих причин лежит в свойствахпатогена. Вирулентность жадинки поражала. Оказавшись в ничтожно малом количестве в желудке, она всё же разбивала защитные силы организма в пух и прах, в конечном итоге подчиняя их. В слюне зараженных содержалось в сотни раз больше бактерий, чем в воде, принесшей жадинку. Развитая токсигенность, способность к ассимиляции организма носителя, высочайшая скорость размножения и сверхживучестьпомогали ей распространится быстро и эффективно. Всего одна капля зараженной слюны содержала в себе инфицирующую дозу. Поэтому заражались не только укушенные, но и те, кому в глаза или рот попадали брызги биологических жидкостей. В общей сложности период от проникновения бактерии в организм до полной его ассимиляции, составлял 4-6 часов при пероральном пути и 40 минут – час при заражении через кровь. Укушенные вместе с невредимыми горожанами спасались бегством от первой волны зараженных, запирались с ними в одном помещении, считая, что беда миновала, а буквально через час безопасное убежище становилось ловушкой. И такое происходило повсеместно. Никто не следовал бесчеловечным заповедям заграничных фильмов, потому что до последнего не верилось в происходящее.

Алексей Павлович снимает очки, жмурит глаза и потирает двумя пальцами переносицу. Когда его глаза вновь открываются в них видно отчаянное раскаяние и признание своей вины за инцидент. Его раскаяние за год стало его наказанием. Он тяжело вздыхает.

-Если учесть наше запоздалое реагирование, то победа изначально была на стороне жадинки. Орел был обречен. Всё что нам оставалось, пытаться не дать ей охватить весь мир. Мы бросили всё и сбежали, оградив зону заражения кордонами, которые ещё не раз нам приходилось отодвигать…

Виктор Суриков (до инцидента – студент, одногрупник Сергея Нестерова)

-Окон в «Коралле» не было. Ну, то есть вообще, конечно были, но их либо закрывали огромными вывесками, либо отгораживали служебными помещениями. Так что, находясь в основных залах, нельзя было видеть происходящего снаружи. Время шло, а мы продолжали сидеть на четвертом этаже. Я еще несколько раз звонил родителям. Оля по-прежнему не отвечала. Санек с Данилой уже были изрядно пьяными. Мы то подсаживались за столик, то начинали бродить по помещению, стараясь отвлечься, глядя на витрины небольших магазинчиков, разбросанных по стенам кафе. Ульяна с Таней набрали себе пирожных и стали молча их уплетать, погребая под ними пережитый шок Настя с Юлей переключали каналы на телике в поисках чего-то кроме объявления об эвакуации. Все потихоньку успокаивались и расслаблялись. С нижних этажей доносились вопли, иногда слышалось неровное шарканье чьих-то ног, но мы даже без особого страха смотрели на уходящую в пол лестницу. И оттуда так никто и не появлялся. Всем было уютно и спокойно. И пережитое только усиливало наслаждение от этого. У меня даже складывалось впечатление, что мы все рассчитывали на долгое пребывание в «Коралле». Все, кроме Сереги, конечно. Он не сводил глаз с лежащего перед ним на столе мобильника. Периодически резко вскакивал, уходил с ним куда-то, а когда возвращался, с каждым разом его нервозность становилось все больше…

Виктор, попутно витающий в своих мыслях, почему-то качает головой.

-Наверно прошел час с того момента, как мы поднялись в кафешку, когда Серега выходит из темноты, с грохотом опускает руки на столик, за которым мы все сидим…только Настя по-моему куда-то отходила… так вот, опускает руки на столешницу, оглядывает нас и говорит: «Долго мы ещё здесь сидеть будем? Нужно из города выбираться!». В тот момент его реплика даже немного ошарашила. Саня поднимет на него одурманенный алкоголем взгляд, наполненный злостью и возмущением. А мы все молчим, переглядываемся. Оказавшись в тепле и уюте, оградив себя от борьбы за жизнь и позволив недавним воспоминаниям немного смазаться, тот животный инстинкт, который заставлял нас нуждаться в лидере и идти за первым, кто вызовется на эту роль, утих. Мы больше не видели в Сереге спасителя и хозяина наших судеб. И меня поразила такая перемена собственного отношения к нему. Он стал больше не нужен. Нам было комфортно, и вопреки логике, мы не хотели уходить. Отныне Серега не вел большинство, а шел против него. Единственный недовольный. Конечно, правота была на его стороне, но то животное в нас, что пробудил страх, противилось этому. Нужно было взять себя в руки и всё же вернуть ему лидерство, но мы молчали…

Кристина Кортнева (до инцидента – студентка, во время инцидента – девушка Сергея Нестерова)