Интриганки

Воспитание, полученное Квентином Д'Орвардом, не могло способствовать смягчению его сердца и развитию высоких нравственных чувств. Как и все нормальные аристократы, он считал охоту лучшим развлечением, а войну - единственным серьезным делом. Им с детства внушали, что их первый долг - стойко выносить несчастья и жестоко мстить врагам. Одновременно с этим воспитывалось весьма умозрительное, противоречащее повседневному опыту, возвышенное отношение к женщине романтического характера, часто переходившее, в реальности, в полную разнузданность. Язык странствующего рыцарства, внешние его приемы и формы, распространялись и пропагандировались. Но чувство благородной, возвышенной любви, как и в любые времена, была редкостью, равно как и порожденная ею рыцарская доблесть.

Идеалисты, подобные Квентину, вырастают в любых обществах, во все эпохи. Формулы идеала могут быть разными, но готовность следовать подобным нежизненным образам, тратить на них свой труд и даже жизнь, весьма сходны.

-- Нет, мадам, это невозможно.

-- Ты рассуждаешь о возможном. Подумай о желаемом. Представь: венчание. "Объявляю вас мужем и женой". И ты - граф. Квентин Д'Орвард, граф де Коридор. Она - графиня де Коридор. По закону муж является опекуном жены. Её владения переходят под твоё управление. Владение не столь уж богатое, но... Порванной портупеи - больше не будет. Одежда, сапоги вместо башмаков, пояс... Ты будешь очень хорошо выглядеть, Квентин. Тебе... с твоей внешностью... хорошая одежда - очень к лицу.

Комплимент насчёт внешности вызвал довольную ухмылку на лице юноши. И обнажение двух рядов прекрасных белых зубов в несколько мечтательном духе: да уж... ежели сюркотта тонкого сукна... а сверху мантию с оторочкой из дорогого меха...

-- Но мадам...

-- Теперь подумай о Шотландии. О твоей любимой и страдающей родине. Ты, верно, слышал, что два Генриха, отец и сын Плантагенеты, погибли "в битве на холмах". Сейчас сыновья Короткого Плаща начинают рвать на части владения своего отца. Англичане не смогут получить помощь с континента, у Шотландии есть шанс отомстить за все свои беды.

-- О! Да! Эти наглые, лживые, жадные южане...

-- Во-от! Пришло время отвоевать все захваченные земли, отомстить за все прошлые обиды, за пролитую кровь. Взыскать за причиняемый столетиями ущерб. Восстановить, наконец, справедливость! Вернуть твоей родине славное имя! И самому, в этом благочестивом и благородном деле, заслужить честь, славу и достояние.

Эмоциональная проповедь Ростиславы находила явный отзвук в душе благодарного слушателя. Не озвучиваемая, но вполне ощущаемая ущербность, второсортность безземельного скотто-нормандского дворянина, никому не нужного, ничего, кроме меча и роста, не имеющего, естественно трансформировалась в надежду на "царство божье", на край, "где было хорошо". Превратила парня, большую часть жизни прожившего в Нормандии, в ярого патриота Скотландии, о которой он судил по своим давним детским воспоминаниям.

Самые яростные патриоты вырастают далеко от патрии. Там, откуда не видно, что и в "земле обетованной" по дорогам, как и везде, валяется дерьмо, скотина вытаптывает "кисельные берега" в грязь, а над "молочными реками" идут дожди, разбавляя продукт.

-- Став графом, ты не только получишь титул, который выдвинет тебя в ближайшее окружение короля Шотландии. Но и доходы. Которые ты, будучи честным благородным человеком, используешь во благо твоей бедной родины. Ты сможешь нанять добрых воинов и явиться спасать отчизну не с твоим единственным мечом, но во главе целого отряда. Конечно, твой король оценит такой вклад в дело священной борьбы всех скоттов. Он будет просто обязан вернуть тебе твой Глен и наказать тех... Огильви. А, возможно, и передать их земли тебе. Твои враги будут унижены и наказаны. Ты отомстишь! За отца, братьев, мать! За всех близких. Ты - станешь победителем! Ты будешь торжествовать. Веселиться. А не ожидать каждую ночь нового набега. Всё - слава, честь, месть, родина, война, победа, богатство... всё там. В словах этой малолетней злючки, в ответе "да" на вопрос: "согласна ли ты взять в мужья этого человека?".

Эмоциональный накал произнесённой проповеди потребовал остужания мозельским. Ростислава глянула на Квентина и хмыкнула в кубок: парень стоял с раскрытым ртом и широко распахнутыми глазами. Смелость, прямота в соединении с жизнерадостностью, ясным взглядом и приятной внешностью - исчезли. Уступив место потрясённой, довольно глупой физиономии. Живой ум и молодая отвага, прежде вызывавшие симпатии, сменились общим ошеломлением.

-- Туповат, - подумала герцогиня, - но ещё молодой, можно научить. О! - снова отметила она про себя, - так я собираюсь заняться его образованием? За один-два урока... не, не получится. А на большее... у меня другие есть.

Парень подобрал далеко упавшую нижнюю челюсть, потряс головой, заглянул в свой пустой уже кубок и уныло сформулировал:

-- Не. Эта... не. Не пойдёт за меня.