Оказавшись в фойе «Люксембурга», Андре проигнорировала косые взгляды и сморщившиеся носы, и прошла в свои комнаты. Она знала, что Хантер придет в ярость. Несомненно, он уже вернулся и обнаружил, что она ушла, не оставив ни слова объяснения. Она воспользовалась каретой и частью их денег и теперь возвратилась, испачканная и провонявшаяся, после того как пропадала все утро и большую часть дня. Она подготовилась встретиться с его гневом. Остановившись у двери их апартаментов, она сделала глубокий вдох и вошла. Никаких следов Хантера. Испытав облегчение, она пошла в спальню переодеться.
Хантер лежал на постели с натянутым на голову покрывалом. Тихо, чтобы не разбудить его, она подошла на цыпочках к шкафу. И заметила темно-красные пятна на чистых белых простынях. Она сдернула покрывало.
Горло Хантера было перерезано от уха до уха.
5
Таверна Моро была шумным и приятным заведением, куда хаживали в основном представители рабочего класса, а иногда и господа – в поисках некоторого разнообразия. Здание было сложено из грубо отесанного камня, внутренние побеленные стены изобиловали трещинами, одну из них украшала фреска – творение местного художника со склонностью к эротике, зал был обставлен дешевой и прочной мебелью (способной пережить случавшиеся массовые потасовки), а для потолка были использованы массивные брусья. У таверны так и не сформировался определенный образ, возможно, в этом и заключалось ее очарование. Пожилые мужчины играли в шахматы за тихими столами по углам, молодые резались в карты, господа за выпивкой терлись плечом к плечу с простыми рабочими, а проститутки, хотя и приставали к посетителям, делали это весьма вежливо и сдержанно, скорее намеками. Моро не потерпел бы иного.
Стареющий моряк правил в своем заведении с шармом и
Месье Дюма и Д’Лейн поинтересовались насчет комнат, которые должен был снять для них их друг, месье Лего, и Моро попросил их расписаться в журнале постояльцев за одну из комнат, которые он держал на втором этаже. Лукас поднял брови, когда увидел, что Финн зарегистрировался как
– Ну, если ты можешь быть Александром Дюма, то я могу побыть Франсуа Д’Лейном, пока мы тут изображаем французов.
– Но Д'Артаньян уже знает тебя как Дилейни, – запротестовал Лукас.
– И что? Если мы еще раз с ним встретимся, я скажу, что для удобства отфранцузил свое имя.
–
– Плевать.
Их комната была спартанской, просто четыре стены, пара полуразвалившихся кроватей, маленький стол и умывальник.
– Если пожелаете чего-то большего, то за дополнительную плату, – сказал Моро.
Лукас заверил его, что если им что-то понадобится, то они дадут ему знать.
– Никакой еды до восьми утра, – сказал Моро, – и после девяти вечера. Питаться в комнатах также не позволяется, с вашего позволения. Если вы голодны, спускайтесь вниз, и вас накормят. Пытаюсь не давать крысам плодиться. Он указал на изножье кровати в углу. – Ночной горшок вон там. Когда все сделаете, выплесните из окна в коридоре в переулок. Не оставляйте на месте, иначе тут все провоняется. А у меня чистое заведение.
– Да уж, – сказал Лукас, наблюдая за бегущим по полу большим тараканом.
Моро плюнул и попал точно в таракана, на мгновение замедлив его продвижение. Он пожал плечами.
– Тут есть еще несколько, но я от них избавляюсь.
– Как? – спросил Финн.
– Змеи, – ответил Моро. – Купил три штуки у знакомого моряка. Только не волнуйтесь, они не ядовитые. Если найдете такую своей постели, просто бросьте ее на пол.
– Думаю, змеи едят крыс, – сказал Лукас, – но я не верю в то, что они едят тараканов.
– Вы уверены?
– Полагаю, да.
– Хм. Тогда это все объясняет. А я все думал, почему их все еще так много. А кто питается тараканами?
– Ящерицы.
–
– Ящерицы.
Моро, кажется, мгновение это обдумывал, а потом покачал головой.
– Нет, тогда я буду по уши в ящерицах.
– Змеи съедят ящериц, – предположил Финн.
– Тогда у меня по-прежнему будут тараканы, – сказал Моро. – Какой в этом смысл?
– Не вижу проблемы, – сказал Лукас, – если вы избавитесь от змей. Но тогда у вас будут крысы.
Моро подумал и над этим, потом фыркнул.
– Пусть будут тараканы.
– Мудрый выбор, – сказал Финн.
Той ночью он закричал, и Лукас в одно мгновение вскочил с кровати с рапирой наготове. Финн с глупым видом бросил домового ужа на пол. Змея скользнула прочь и исчезла где-то в тени.
– Весна в Париже, – кисло пробормотал Финн.
Утром кто-то постучал в их дверь.
– Кто это? – спросил Лукас.
– Ловец крыс, – произнес голос за дверью.
– У нас уже есть один, – сказал Финн.