Интервью… в тумане

У него было много прекрасных дам на одну ночь, но Тоня не может быть девушкой на одну ночь. Он никому не позволит воспользоваться ею на одну ночь, даже если это он сам. Совсем скоро он уедет. Вернется в Москву. А она останется. Они все остаются. Или уходят от него, когда сталкиваются с трудностями совместной жизни. Он их не осуждает, какая совместная жизнь, если он пропадает на работе?

Лифт дернулся и остановился. Сомнамбулической походкой Тоня пошла в свой кабинет. Он провожал её взглядом, жалея, что не обнял.

Она остановилась, выпрямила спину, глубоко вздохнула, сделала резкий разворот и вернулась к нему. Само провидение вело её в его объятия. Но провидение оказалось не в настроении. Тоня на одном дыхании выпалила:

— Я их не брала. Это не мои деньги. Я к ним никакого отношения не имею. Я вообще взятки не беру. Я даже от шоколадки отказываюсь. Мне не удобно. Стыдно. Зачем люди меня угощают? Я сама могу купить. Я не знаю, откуда этот миллион.

— Какой миллион.

— Меня посадят, да?

— Тоня…

— За взятку.

— Тоня, я…

— Это же в особо крупных размерах. Сколько мне дадут? Максим Анатольевич, вы ведь знаете, сколько? Много, да?

За его спиной шуршал лифт, двери разъехались, и из консервного нутра вытекла шеренга сотрудников, потянулась по коридору.

— Тоня, тише… — он схватил её за локоть.

— Я не хочу в тюрьму — зашептала она. — Это не мои деньги.

— Антонина! Замолчите сейчас же!

Она машинально послушалась, но мысленно уже собиралась в тюрьму — в дорожную сумку аккуратно складывала теплый свитер (холода скоро), носки, трусы и зубную щетку.

Уже догадываясь, что происходит, он взял её под локоть и повел в её кабинет.

— Проходите — аккуратно подтолкнул он. Совсем недавно она точно также помогала ему спрятаться от посторонних глаз, думая, что он пьян. Наверное подобные героические поступки сближают людей, а он потерял голову и влюбился. Ну ладно, об этом он подумает позже. А сейчас нужно разузнать у девушки, которая так ему нравится, почему она собирается в тюрьму и как деньги попали к ней. О чем он сразу и спросил.

Тоня трясущимися руками открыла сумку и достала две упаковки пятитысячных купюр, отшвырнула их, как гадюку. Шепотом объявила:

— Там миллион. Я зачем-то пересчитала.

— Где вы их взяли?

— Я не брала — с жаром возразила она.

— Я понял. Уточню вопрос, где вы их нашли?

— В сумке.

— И вчера вы были с этой же сумкой в заброшке.

Он не спрашивал, и так знал, но она подтвердила:

— Да. Я утром взяла сумку, чтобы проверить деньги… ой, не эти деньги… всё как-то против меня получается… я свои деньги хотела проверить… ну в смысле, которые я заработала… зарплата… в кошельке… Хотела убедиться хватит ли на такси или пойти пешком.

— Я понял. И что?

— На такси не хватило, до зарплаты ещё три дня, я пошла пешком.

— Очень хорошо. А что с миллионом.

— Ах, да. Простите, Максим Анатольевич, я просто очень расстроена, я не в себе. Это же в особо крупных размерах…

— Антонина, вас никто не обвиняет. Давайте вернемся к деньгам.

— Я вообще к ним не хочу возвращаться. Я их видеть не могу — в подтверждении своих слов, она накинула на них картонную папку, но проблему не спрятала.

— Зачем вы притащили их сюда?

— Петя… он может их найти.

— Да, тогда правильно.

Максим Анатольевич достал деньги, развернул резинку и пощупал верхнюю купюру, посмотрел на свет, отложил, следующая банкнота прошла более тщательный анализ, отложил в другую стопку. Он развернул их веером и выставил в сторону света. Резюмировал:

— Только верхняя и нижняя настоящие.

— А остальные?

— Не удивлюсь, если напечатаны на моем принтере.

— Это из той же партии, что нашли у вас при обыске?

— Возможно. Тогда из той же партии, что рассчитались с Маргаритой Белозёровой.

— Что?

Она вытаращила на него глаза, и ему это нравилось, в её голове уже появились другие мысли кроме тюрьмы. Наконец-то.

— Что? — уточнил он.

— У Маргариты Белозёровой тоже были фальшивые деньги? Как у меня?

— У вас, Антонина, круче — у вас есть настоящие двадцать тысяч.

— Это что-то меняет? Это хорошо или плохо?

— Ничего не меняет — по слогам проговорил он.

— Что же мне делать?

— Ничего не делать — на той же тональной ноте проговорил он. — Деньги я заберу.

— Мне нужно в полицию.

— Нет. Займитесь работой. У вас её не початый край.

— А как же деньги?

— Я разберусь — он завернул их в резинки, обвернул листом бумаги и приказал — Антонина, не отвлекайтесь, работайте.

Тоня плюхнулась на стул, как будто в секунду потеряла силы, но схватила компьютерную мышку, удовлетворив Максима Анатольевича активной деятельностью. Теперь он мог её оставить, зная, что она не побежит в полицию сдаваться за ночное хранение у себя в сумке чужих фальшивых денег.

Деньги он собирался перепрятать — не хватало ещё раз попасться с ними.